Артюр Рембо - Спящий в долине

Где в пятнах зелени поет река, порой
Цепляя за траву серебряные клочья,
Где первые лучи, над гордою горой
Скользнув, блестят в росе, еще объятой ночью, -

Спит молодой солдат, открыв по-детски рот
И в клевер окунув мальчишеский затылок,
Спит, бледный, тихо спит, пока заря встает,
Пронзив листву насквозь, до голубых прожилок.

С улыбкой зябкою он крепко спит, точь-в-точь
Больной ребенок. Как продрог он в эту ночь –
Согрей его, земля, в своих горячих травах!

Цветочный аромат не в силах он вдохнуть.
Он спит. Он положил ладонь себе на грудь:
Там справа два пятна – огромных и кровавых.

Октябрь 1870

Напомнило кадр из "Полного затмения", когда Рембо снился солдат... и он только под конец своей жизни понял, что тот мертв...
Удивительное стихотворение... Есть что-то в его поэзии такое... я бы сказала неуловимо нежное...

@темы: стихи, Артюр Рембо

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

(*.*) 28.11.2010 (*.*)

Итак, стоит ли говорить, что блондинка в тот день опоздала?))))
Наверно, все-таки упомяну)) Хотя, Игорь опоздал больше меня) Сие в очередной раз доказывает теорию, что больше всего опаздывают те, кто живет ближе всего)))
Добрались мы до Пальмиры Плазы и стали рядом с экскалатором - типа ждем Игоря)))
А Максим было скучно - он стал ездить вверх-вниз)))
Мы с него смеемся. На очередном круге к нему сзади пристроились две девчушки, которые по поведению были точь в точь, как он))) только вот им было лет по 10, а этому большому ребенку около 30-ти
Как оказалось, фотик с собой взять додумалась только я))))

Я с этим большим ребенком Максимом))
Борис меня вообще смущал весь день и вгонял в краску))) То посадил на перила экскалатора то еще что-то)))) я с него в шоке была... ну да ладно, об этом чуть попозже))
Т.к. в боулинге я была первый раз, поэтому не знала, что там выдают свою специальную обувь и что самое главное чистые носки
У нас была 13-я дорожка *хихикнула*
Не думала я, что шары окажутся такими тяжелыми. Они были разными по весу и я так до конца не определилась, каким удобней кидать 6-м или 7-м...
Зато теперь я знаю такие умные слова, как страйк *смеется*
По общей табличке нашей я даже не так уж и плохо накидала))) 3-я была)))
Вот только сломанный ноготь на большом пальце правой руки меня совсем не порадовал - но это все фигня на самом деле)))
Борис усиленно строил мне глазки все время. И даже заставил сфоткаться с шариком *закатила глазки*

Хиса с шариком) кстати, обновочки можно заценить)))
сзади меня можно наблюдать Игоря и Максима))
А один раз у меня шарик не в ту сторону покатился. Т.е. я хотела размахнуться и бросить, а оказалось, что бросаю не в ту сторону - назад Короче паливо))) Зато потом уже когда нормально бросила, чуть страйк не выбила - одна кегля осталась)))
Когда закончилось время, мы вышли на улицу и мальчики долго решали, в какое кафе пойти... В итоге пошли в "Перекресток")))
Мне опять построили глазки, а потом решили потискать *закатывает глазки*

с Борисом))


Максим. Наш инженер по охране труда)))

Артур. Собственно именинник))

Игорь. Эм... Мой начальник Единственный женатый из всех 4-х

Я балдею с этой фотки *сидит и смеется*
Вот это я называю "паливо"))))

Когда мы доели 2 пиццы, а мальчики допили бутылку водку, им захотелось картошку фри)))
Я промолчу, что таскала ее поочередно у каждого)))
Хотя у Игоря только, когда его не было) А то как-то не солидно у начальника тырить картошку фри с тарелки

Когда же уже ими была выпита и вторая бутылка водки, а мною соответственно 2-й бокал вина, им вздумалось пойти в бильярд)))) *тихий вздох* На самом деле последнее было уже лишним. Ну да ладно...
Бильярд это явно не мое. Я все никак не могла попасть по шару. И кий какой-то неудобный и постоянно наровил упасть)))

К тому моменту, как я увидела эту фотку, я уже успела забыть о том, что такое было

И как я только Артуру глаз не выколола? Я добрый, я знаю

Ближе к 7-ми стали расходиться. Игорь пошел домой - ему было не далеко. Максима мы посадили на маршрутку, а мы втроем - я, Борис и Артур - пошли пешком еще одну остановку.
Потом сели в маршрутку. И, о чем-то заговорившись, проехали мою Украину
Вышли мы с Борисом на Сталеваров (Артур поехал дальше домой. И кажется, когда мы с ним прощались, я его в щечку чмокнула О_о нельзя мне столько пить! становлюсь неадекватной ) и он собрался меня провожать))) Вот только мы еще минут 20 посидели на фонтанчике, разговаривая о жизни, о смысле жизни, о семье... Кажется, я наговорила ему слишком многого... Он меня даже к себе на колени посадил *делает вид, что совершенно не понимает, зачем и почему* Узнала, сколько ему лет - 32))
Пришла к выводу, что не понимаю его... Он довел меня до подъезда, потискал там еще.. А потом говорит такой: "Чтобы не нарушать правил приличия, давай на этом и остановимся и останемся друзьями" Я прозрела))) Неужели я думала о чем-то большем?

ЗЫ. дома меня теперь алкоголичкой зовут
ЗЗЫ. вот только печаль все-таки была вчера... Я посеяла камушек со своего любимого золотого кольца. Так мне нравился тот маленький сапфирчик. Я его прям обожала и так редко одевала *тихий вздох* Теперь камушка нет(((

---

флешмоб №15 с фотками

Условия:
1. Вы подаёте признаки жизни в комментариях
2. Я выбираю любую фотографию у вас в дневнике (можно из "В Контакте") и прошу что-нибудь о ней рассказать.
3. Вы постите рассказ с фотографией в своём дневнике с публикацией условий флэшмоба.

мне от  Kanashimi-san
фотка
Этой фотке почти что год... Елочка на заднем плане говорит о том, что это было под новый год, а именно ночью 1-го января этого года.
Мы с Ню отмечали НГ дома у жены. Я еще блондинка)) И с черными крыльями, которые я, к слову, давно искала... именно черные...
Воспоминания, однако...

от  Nisama
фотка
Это было лето, когда я первый раз увидела Крым и... влюбилась в него. 2008-й год...
До этого я никогда не видела в живую ни гор, ни водопадов... А с сонным львенком мы фотографировались как раз, когда возвращались с Джур-Джура.
Я по привычке взяла его, как свою кошку. а он же маленький, да еще и сонный, старался умоститься, чтоб ему было удобно. долго не могли поймать нужный ракурс)
Очень теплые воспоминания...

от  Танцуй, Сумирэ
фотка раз
эт фотка с поездки в Крым позапрошлого года...
отдыхали мы в Ялте и перед самым концом отдыха решили поехать в Никитинский ботанический сад... первый раз увидела я там живые орхидеи... такие необычные... такие.... в общем, это было действительно красиво... собственно фотка именно от туда.
вот только всю Никиту мы так и не обошли. помешал ливень, так не вовремя начавшийся... зато будет повод, чтобы вернуться еще раз)))
фотка два
ой, моя авка с контакта *улыбнулась*
фотка была сделана утром 1-го октября... в тот день у моей жены была свадьба. ради такого случая были куплены туфли с 13-ти сантиметровыми каблуками (чтобы разница в росте между невестой и свидетельницей не была такая, как обычно ). а когда я начала смотреть фотографии, то везде была со свидетелем... меня это почему-то разозлило... я хотела нормальную фотку, чтобы я там была одна пришлось попросить, чтобы в фотошопе Максима вырезали) получилось то, что получилось)
но воспоминания только теплые и радостные... это была самая красивая свадьба из всех, на которых мне доводилось быть...

от  ave_2006:
Что за мини-дольмены у вас там?
фотка
*улыбнулась*
Фотка была сделана на моем фонтанчике - у меня на него выходят окна))
Мы тогда пошли гулять втроем - я, Ню и моя жена (собственно на фотке она). Тут следует рассказать о самом фонтане. Он назван Фонтаном Жизни. И является памятником жертвам погибшим во время аварии на Чернобыльской АЭС.
Фонтан имеет самый большой в Украине шар, который вращается под давлением воды.
Ну и собственно о скульптурах))) Они находятся как раз вокруг фонтана. Они отображают всю историю украинского народа, начиная с самых-самых давних лет.
Казак Мамай — символ вольного и независимого духа запорожских казаков, всего народа Украины.
Чумаки — неутомимые путешественники таврических степей.
Берегиня — символ сохранения жизни.
Скифы — древний народ Запорожского края.
Охотник — символ неразрывного сосуществования человека и природы.
Каменные могилы — места первой письменности человечества.
Степь — богатство земли украинской.
И что-то еще)))
В тот день как я помню было холодно и сыро. Мы перепрыгивали через лужи, чтобы добраться до изваяний и сфоткаться с ними))) но было очень весело))

запись создана: 13.11.2010 в 22:49

@темы: флешмоб, фото

---

Подарки сирот к Новому году

Он писал уникальные стихи... Сколько читаю, столько удивляюсь и поражаюсь этому человеку, его таланту...
Его стихами невозможно не зачитываться, их невозможно не любить... по крайней мере я точно уже не могу))
Из того, что прочла, еще не было того, чтобы не понравилось...
А если еще вспомнить, сколько Рембо было лет, когда он писал подобное... Но об этом я уже говорила в другой теме)

Артюр Рембо - Подарки сирот к Новому году

I
Мглой комната полна, и осторожно в ней
Звучит шушуканье печальное детей.
Две детских головы за занавеской белой,
От грез отяжелев, склоняются несмело.
Снаружи стайка птиц друг к другу зябко льнет,
И крылья не влекут их в серый небосвод;
Проходит Новый год со свитою туманной;
Влача свой снежный плащ и улыбаясь странно,
Он плачет и поет, охвачен дрожью он.
II
Как будто окружил их мрак со всех сторон,
Как будто ночь вокруг, два малыша смолкают
И словно голосу далекому внимают,
И часто вздрагивают, слыша золотой
Предутренний напев, что в шар стеклянный свой
Стучит и вновь стучит, отлитый из металла.
Промерзла комната. Валяются устало
Одежды траурные прямо на полу;
Врывается сквозняк в предутреннюю мглу,
Своим дыханием наполнив помещенье.
Кто здесь отсутствует? -- вы спросите в смущенье.
Как будто матери с детьми здесь рядом нет,
Той, чьи глаза таят и торжество и свет.
Забыла ли она вечернюю порою
Расшевелить огонь, склонившись над золою?
Забыла ли она, свой покидая дом,
Несчастных малышей укрыть пуховиком?
Неужто не могла их оградить от стужи,
Чтоб ветер утренний к ним не проник снаружи?
О греза матери! Она, как пух, тепла,
Она -- уют гнезда, хранящего от зла
Птенцов, которые в его уединенье
Уснут спокойным сном, что белых полн видений.
Увы! Теперь в гнезде тепла и пуха нет,
И мерзнут малыши, и страшен им рассвет;
Наполнил холодом гнездо суровый ветер...
III
Теперь вы поняли: сироты эти дети.
Нет матери у них, отец их далеко,
И старой женщине-служанке нелегко
Заботиться о них. Одни в холодном зданье
Они встречают день. И вот у них в сознанье
Воспоминания теснятся, и опять,
Как четки, можно их весь день перебирать.
Чудесен был рассвет, суливший им подарки!
А ночью были сны таинственны и ярки,
И каждый, что хотел, то и увидел в них:
Игрушки, сладости в обертках золотых;
И в танце это все кружилось и сверкало,
То появлялось вновь, то снова исчезало.
Как было весело, проснувшись в ранний час
И протерев глаза, почувствовать тотчас
Вкус лакомств на губах... Уж тут не до гребенки.
День праздничный пришел -- и вот горят глазенки,
И можно босиком направиться к дверям
Родителей, вбежать в их комнату, а там
Уж поцелуи ждут, улыбки, поздравленья,
И ради праздника на радость разрешенье.
IV
О, сколько прелести в словах таилось их!
Как изменилось все в жилище дней былых!
Потрескивал огонь, горя в камине жарко,
И комната была озарена им ярко,
И отблески огня, то дружно, то вразброд,
По лаку мебели водили хоровод.
А шкаф был без ключей... Да, без ключей... Как странно!
К себе приковывал он взгляды постоянно,
Он заставлял мечтать о тайнах, спящих в нем,
За дверцей черною, что заперта ключом;
И слышался порой из скважины замочной
Какой-то смутный гул во мгле его полночной.
Сегодня комната родителей пуста,
Луч света под дверьми сменила темнота,
Нет больше ни ключей, ни жаркого камина,
Ни поцелуев нет, ни шалости невинной.
О, новогодний день печально встретит их!
И слезы горькие из глаз их голубых
На щеки падают, и шепот раздается:
"Когда же мама к нам издалека вернется?"
V
В дремоту малыши погружены сейчас.
Вам показалось бы, что и во сне из глаз
Струятся слезы их... Прерывисто дыханье...
Ведь сердцу детскому так тягостно страданье!
Но ангел детства стер с ресниц их капли слез,
И сны чудесные двум детям он принес,
И столько радости в тех сновиденьях было,
Что лица детские улыбка озарила.
Им снится, что они, на руку опершись
И голову подняв, глазенками впились
В картину розового рая: он пред ними
Играет радужными красками своими.
В камине, весело горя, огонь поет...
Виднеется в окне лазурный небосвод...
Природа, пробудясь, от солнца опьянела...
Земля, его лучам свое подставив тело,
Трепещет, чувствуя их поцелуев жар...
А в доме -- свет, тепло... Развеялся кошмар...
Не видно на полу одежды этой черной...
Злой ветер перестал выть у дверей упорно...
И словно властвует здесь воля добрых фей...
Крик рвется из груди двух радостных детей...
Вот материнская кровать... Там что-то блещет,
На ярком серебре луч розовый трепещет,
И украшения сверкают и горят,
Мерцает перламутр и рядом с ним гагат;
И там на золоте начертаны упрямо
Слова заветные, слова "ДЛЯ НАШЕЙ МАМЫ!"

Декабрь 1869

@музыка: Глубина души

@темы: стихи, Артюр Рембо

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Keiden-Schade, добро пожаловать!

Не знаю, что Вас привело сюда, но надеюсь, что Вам здесь понравится...
Располагайтесь и чувствуйте себя как дома)

@музыка: Ennio Morricone - Cockeys Song

@темы: приветственное, ПЧ

---

Вчера на меня что-то накатило...
Пересматривала фотки... Все, все, все, которые только есть на компе... За все 4 года...
Воспоминаний было много, но от них было тепло и приятно...
А потом дернуло сделать запись для души))
Поэтому здесь буду я...
Каждая фотка имеет какое-то значение, о чем-то рассказывает... И, глядя на каждую, я улыбаюсь... Может и вы улыбнетесь?))

на второй фотке я упорно делаю вид, что не смущаюсь) получается плохо *хихикнул*
Да-а-а... Ню меня тогда таки смутила)) Зато было здорово. Она тогда вернулась из Мальты и мы как минимум пару часов точно проболтали...

козак Мамай)) на о. Хортица. Как раз на выходе из Сичи... Помнится, в тот день осы мне упорно не давали пообедать *улыбнулась*

мой мишкО)) о существовании этих фоток я изначально не знала - была уверена, что снимают меня *смеется*
ну а когда я залипла на фотки с Крымом, случилась едва ли не истерика...
поняла, что соскучилась за ним... за горами... за морем... за яркой сочной зеленью... за свежим воздухом... за синевой неба, которая бывает только там... *тихий вздох* захотелось в отпуск))


Возможно, это все погода виновата... Плюс моя вчерашняя усталость так подействовала... Снова тянет на размышления и воспоминания... А в чем-то даже на мечтания и мысли о желаниях да, они снова начали появляться... Может, еще и сегодняшний утренний дождик поспособствовал...

@музыка: Govi - Magic Island

@настроение: неужели все налаживается (?)

@темы: фото, размышления

---

Артюр Рембо - Одно лето в аду (проза)

1

Когда-то, насколько я помню, моя жизнь была пиршеством, где все сердца раскрывались и струились всевозможные вина.
Однажды вечером я посадил Красоту к себе на колени. – И нашел ее горькой. – И я ей нанес оскорбление.
Я ополчился на Справедливость.
Ударился в бегство. О колдуньи, о ненависть, о невзгоды! Вам я доверил свои богатства!
Мне удалось изгнать из своего сознания всякую человеческую надежду. Радуясь, что можно ее задушить, я глухо подпрыгивал, подобно дикому зверю.
Я призывал палачей, чтобы погибая, кусать приклады их ружей. Все бедствия я призывал, чтоб задохнуться в песках и в крови. Несчастье стало моим божеством. Я валялся в грязи. Обсыхал на ветру преступленья. Шутки шутил с безумьем.
И весна принесла мне чудовищный смех идиота.
Однако совсем недавно, обнаружив, что я нахожусь на грани последнего хрипа, я ключ решил отыскать от старого пиршества, где, может быть, снов обрету аппетит!
Этот ключ – милосердие. Такое решение доказывает, что я находился в бреду!
«Гиеной останешься ты, и т.д. …» - крикнул мне демон, который увенчал мою голову маками. «К смерти иди с твоим вожделеньем, и твоим эгоизмом, и со всеми семью грехами».
О, не слишком ли много! Но, дорогой Сатана, заклинаю вас: поменьше раздраженья в зрачках! И в ожидании каких-либо запоздавших маленьких мерзостей вам, который любит в писателе отсутствие дара описывать и наставлять, вам подношу я несколько гнусных листков, вырванных из блокнота того, кто был проклят.
Я всегда очаровывалась первой «главой» лета… Он так искусно управляет эпитетами, аллегориями и сравнениями. Я редко где встречала подобное… кажется, будто у него свой собственный язык, который не доступен никому другому…

2
Дурная кровь

От моих галльских предков я унаследовал светлые голубые глаза, ограниченный мозг и отсутствие ловкости в драке. Моя одежда такая же варварская, как и у них. Но я не мажу свои волосы маслом.
Галлы сдирали шкуры с животных, выжигали траву и делали это не искуснее всех, живших в те времена.
От них у меня: идолопоклонство и любовь к святотатству – о, все пороки, гнев, сладострастие, - великолепно оно, сладострастие! – и особенно лень и лживость.
Любое ремесло внушает мне отвращение. Крестьяне, хозяева и работники – мерзость. Рука с пером не лучше руки на плуге. Какая рукастая эпоха! Никогда не набью себе руку. А потом, быть ручным – это может завести далеко. Меня удручает благородство нищенства. Преступники мне отвратительны, словно кастраты: самому мне присуща цельность, но это мне безразлично.
Однако кто создал мой язык настолько лукавым, что до сих пор он ухитряется охранять мою лень? Даже не пользуясь телом, чтобы существовать, и более праздным, чем жаба, я жил везде и повсюду. Ни одного семейства в Европе, которое я не знал бы. – Любую семью я понимаю так, как свою: всем они обязаны декларации Прав Человека. – Мне известен каждый юнец из хорошей семьи.

_____

Если бы я имел предшественников в какой-либо точке истории Франции!
Нет никого!
Мне совершенно ясно, что я всегда был низшей расой. Я не понимаю, что значит восстание. Моя раса всегда поднималась лишь для того, чтобы грабить: словно волки вокруг не ими убитого зверя.
Я вспоминаю историю Франции, этой старшей дочери Церкви. Вилланом я отправился в святую землю; в памяти у меня – дороги на швабских равнинах, византийский ландшафт, укрепленья Солима; культ Девы Марии, умиление перед распятым пробуждаются в моем сознанье среди тысячи несчастливых феерических празднеств. – Прокаженный, я сижу в крапиве, среди осколков горшков, около изъеденной солнцем стены. Позднее, рейтаром, я разбивал биваки в сумраке немецких ночей.
А! Вот еще: я пляшу со старухами и детьми, справляя шабаш на алой поляне.
Мои воспоминания не простираются дальше этой земли и христианства. Вижу себя без конца в минувших веках. Но всегда одинок, всегда без семьи. На каком языке я тогда говорил? Никогда не вижу себя и в собраньях Христа, ни в собраньях сеньоров, представителей Христа на земле.
Кем я был в предыдущем веке? Нахожу себя снова только в сегодняшнем дне. Нет больше бродяг, нет больше тлеющих войн. Все захлестнула низшая раса: народ и, как говорится, рассудок; нацию и науку.
Вот не знаю, как он себя «видел»… под впечатлением какого-то пьяного бреда это писалось, или все-таки то, что я подумала сразу… но…
Года 3-4 назад был у меня опыт… увидеть то, кем я был когда-то… что бы не случалось, кем бы ни была, одно и то же…
Грязные мостовые и экипажи, запряженные лошадьми; шикарные будуары придворных дам и интриги; крестьянское селение; древние арабские кочевники… все это как калейдоскоп обрывочных цветных воспоминаний захлестывает и уносит за собой… К слову, очень познавательно… с точки зрения кармы. Ну это отдельная тема для разговоров…
Наука, новая аристократий! Прогресс. Мир шагает вперед! Почему бы ему не вращаться?
Это – видение чисел. Мы приобщаемся к Духу. Сбудется то, что я говорю как оракул. Я понимаю, но так как не могу объяснить без помощи языческих слов, то предпочитаю умолкнуть.

_____

… Вот я на армориканском взморье. Пусть вечером города зажигают огни. Мой день завершен; я покидаю Европу. Морской воздух опалит мои легкие; гибельный климат покроет меня загаром. Плавать, топтать траву, охотиться и курить, пить напитки, крепкие, словно кипящий металл, как это делали вокруг костров дорогие предки.
Я вернусь с железными мускулами, с темною кожей и яростными глазами: глядя на эту маску, меня сочтут за представителя сильной расы. У меня будет золото: я стану праздным и грубым. Женщины заботятся о свирепых калеках, возвратившихся из тропических стран. Я буду замешан в политические аферы. Буду спасен.
Теперь я проклят родина внушает мне отвращение. Лучше всего пьяный сон на прибрежном песке.
«Я вернусь…» как раз эти строки были в «Полном затмении»… Он на самом деле был абсолютно не похож на людей своей эпохи. Будто человек из будущего, со взглядами человека из завтрашнего дня его заточили в темнице того времени, которое не принимало его.. которое не принимал он сам…

_____

Ты никуда не отправишься. – Опять броди по здешним дорогам, обремененный своим пороком, пустившим корни страдания рядом с тобой, в том возрасте, когда просыпается разум, - он поднимается в небо, бьет меня, опрокидывает, тащит за собой.
Последняя чистота и последняя робость. Решено. Не нести в этот мир мое предательство и мое отвращенье.
В путь! Движенье, тяжелая ноша, пустыня, гнев и тоска.
Кому служить? Какому зверю молиться? На какие иконы здесь ополчиться? Чьи сердцам разбивать я буду? Какую ложь поддерживать должен? По чьей крови мне придется ступать?
Он искал… искал себя в этом мире… искал и не находил… его мировоззрение было столь уникально, столь не похоже ни на что… Он пытался найти себе место… отыскать смысл своему существованию… Он хотел жить… жить, выйдя за пределы тех рамок и норм, которые навязывало ему французское общество… и он жил…
Подальше от правосудия. – Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас – это не по-французски.
- О! я так одинок, что готов любому священному образу предложить свой порыв к совершенству.
О, моя отрешенность, мое чудесное милосердие – на этом свете, однако.
De profundis Domine, как же я глуп!

_____

Еще ребенком я восхищался несговорчивым каторжником, которого всегда ожилали оковы; меня тянуло к постоялым дворам и трактирам, где он побывал: для меня они стали священны. Его глазами я смотрел на небо и на расцветающую в полях работу; в городах я искал следы его рока. У него было больше силы, чем у святого, и больше здравого смысла, чем у странствующих по белому свету, - и он, он один, был свидетелем славы своей и ума.
На дорогах, в зимние ночи, без жилья, без хлеба и теплой одежды, я слышал голос, проникающий в мое замерзшее сердце: «Сила или слабость? Для тебя – это сила! Ты не знаешь, куда ты идешь, ни почему ты идешь. Повсюду броди, всему отвечай. Тебя не убьют, потому что труп убить невозможно».
Сила или слабость? Вечный мой вопрос… что есть сила? Что есть слабость? Что есть человек? Какой он? Каким должен быть? И должен ли? Для кого?
Истина… в чем она? У каждого она своя… с учетом того мировоззрения, которое сформировало и сделало человека таким, какой он есть…
А на счет «ходячего трупа», то опять же… мы сами в ответе за то, что творим со своей жизнью… убиваем себя, или позволяем Жить… ищем или теряем…
Но то, что его мысли близки к моим… как по содержанию, так и по своей эмоциональной окраске – не все, конечно, но преимущественно – это факт…
Утром у меня был такой отрешенный взгляд и такое мертвенное лицо, что те, кого я встречал, возможно, меня не могли увидеть.
… Я вдруг увидел себя перед охваченной гневом толпой, увидел себя перед взводом солдат, что должен меня расстрелять, и я плакал от горя, которое понять они не могли, и я прощал им – как Жанна д’Арк. …
Да! Мои глаза закрыты для вашего света. Я – зверь, я – негр. Но я могу быть спасен. А вы – поддельные негры, вы – маньяки, садисты, скупцы. …
Знаю ли я природу? Знаю ли самого себя? – Исчезли слова. мертвецов я хороню у себя в желудке. Крик, барабаны – и в пляс, в пляс, в пляс! Мне неизвестно, когда, после прихода белых, я рухну в небытие.

_____

… Я никогда не творил зла. Дни мои будут легки, раскаянье меня не коснется. Я никогда не узнаю страданий души, почти неживой для добра, души, в которой поднимается свет, суровый, как похоронные свечи. Участь сынков из хорошей семьи – преждевременный гроб, сверкающий блестками и слезами. Несомненно, развратничать – глупо, предаваться пороку – глупо; гниль надо отбросить подальше. По часам на башне никогда не удастся отбивать только время чистых страданий.
Интересно, а что он подразумевал под «чистыми» страданиями?
Это ж ведь то же самое, что говорить, что в жизни бывает только хорошее, или только плохое… Он прав… «добавки» и «примеси» всегда существуют…
А фраза понравилась…
… Благоразумное пение ангелов поднимается от корабля спасения: это божественная любовь. – Две любви! Я могу умереть от земной любви, умереть от преданности. Я покинул сердца, чья боль возрастет из-за моего ухода! Вы избрали меня среди потерпевших кораблекрушение; но те, кто остался, разве они не мои друзья?
Спасите их!
Во мне рождается разум. Мир добр. Я благословлю жизнь. Буду любить своих братьев. Это не просто детские обещания или надежда ускользнуть от старости и смерти. Бог – моя сила, и я возношу хвалу Богу.

_____

Тоска не будет больше моей любовью. Ярость, распутство, безумие, я знаю все их порыву и знаю их поражения, - это бремя сбросил я с плеч. Оценим спокойно, как далеко простирается моя невинность.
Я не узник своего рассудка. Фривольные вкусы меня покинули. Нет больше нужды ни в божественной любви, ни в преданности. Я не жалею о веке чувствительных душ. Все имеет свой смысл: и презрение, и милосердие, поэтому я оставляю за собою место на вершине ангельской лестницы здравого смысла.
Что же касается прочного счастья, домашнего или нет… нет, не могу. Слишком я легкомыслен и слаб. Жизнь расцветает в труде – это старая истина; однако жизнь, принадлежащая мне, не очень весома, она взлетает и кружит вдалеке от активного действия, столь дорогого современному миру.
Я превращаюсь в старую деву: нет у меня смелости полюбить смерть!
Бесконечный фарс! Меня заставляет плакать моя невинность. Жизнь – это фарс, который играют все.
Есть что-то в этом… полюбить смерть… Не знаю…
А в жизнь мы и правда играем все…

3
Ночь в аду

Я проглотил изрядную порцию яда. – Трижды благословенный совет, который я получил! – неистовство этой страны сводит мне мускулы, делает бесформенным тело, опрокидывает меня на землю. Я умираю от жажды, задыхаюсь, не в силах кричать. Это – ад, это вечная мука! Взгляните: поднимается пламя! Я пылаю, как надо. Продолжай, демон!
Мне привиделось обращенье к добру и счастью: спасенье. Могу ли я описать то, что увидел? Воздух ада не терпит гимнов. …
И все-таки – жизнь. Если бы только проклятие стало вечным! Проклят человек, который хочет себя искалечить, не так ли? Я думаю, что оказался в аду, значит, я в самом деле в аду. …
Довольно с меня подсказанных заблуждений, поддельных ароматов, всяческих магий и мальчишеской музыки. - И подумать только, что я обладаю истиной, что вижу справедливость: мое суждение здраво и твердо, я готов достичь совершенства. … Господи, мне страшно. Меня мучит жажда, ужасная жажда.
Вот сколько не читаю его, а все-таки в чем-то наши мысли перекликаются, и мне достаточно близки его суждения.
Артюр мне кажется сильным и волевым человеком, который не страшился бросить вызов обществу… Для которого важнее было отыскать тот самый смысл, который бередил его сознание, отнимая покой… И он его искал… Испытывая страх, мучимый жаждой познания, он искал…
Я восхищаюсь ним… Действительно восхищаюсь…
Бесконечны образы галлюцинаций. Вот чем я всегда обладал: больше веры в историю, забвение принципов. Но об этом умолчу – чтобы не стали завидовать поэты и визионеры. Я в тысячу раз богаче, будем же скупы, как море.
Ах, вот что! Часы жизни остановились! Я – вне этого мира. …
Фраза «Будем же скупы, как море» меня взволновала… Я не знаю, что в ней ТАКОГО. Но слова эти отказываются покидать мою голову… Кажется, что вот-вот и я пойму их сокровенный смысл… Или пойму до конца…
Оказаться вне этого мира… Раньше бы я подумала, что это страшно. А сейчас… сейчас такое чувство, что по-другому быть не может… Этот мир диктует свои правила, навязывая свои рамки и законы, заставляя жить кем-то придуманными ценностями и даже мыслями. Если ты отличаешься, если ты другой, значит ты не правильный… больной…
Раньше таких людей могло ждать только непонимание, осуждение со стороны общества и в конце концов одиночество… А сейчас?
Безусловно, мы оказались вне мира. Ни единого звука. Мое осязание исчезло. О мой замок, Саксония, мой ивовый лес! Вечер, утро, ночи и дни… Я устал!
Идти в одиночку по тому пути, который избрал сам… где нет никого рядом, кто мог бы разделить твои взгляды… кто смотрел бы на мир так же широко и ясно, как ты сам… Конечно, это сложно… и не мудрено, что усталость волнами накатывает, накрывая с головой…
Иногда я чувствую то же самое… Но лишь иногда…
Когда минутное наваждение проходит, я возвращаюсь обратно, оставляя непонятные и странные мысли… но лишь на время… Они все равно возвращаются… раз за разом… В последнее время почти постоянно…
Мне следовало бы иметь свой ад для гнева, свой ад – для гордости и ад – для ласки; целый набор преисподних.
Зацепило… заинтересовало…
С его необычными изречениями, аллегориями и эпитетами это не удивительно…
Почти все сказанное Артюром вызывает восторженный трепет… Ни с чем не сравнимое чувство… Разве что… Ощущения будто первый раз видишь что-то невообразимо красивое и удивительное… Что-то такое, о чем раньше не задумывался даже… что не мог представить… Вот и он такой…

4
Бред 1

Он говорит: «Я не люблю женщин. Любовь должна быть придумана заново, это известно. Теперь они желают лишь одного – обеспеченного положения. Когда оно достигнуто – прочь сердце и красота: остается только холодное презрение, продукт современного брака. Или я вижу женщин со знаками счастья, женщин, которых я мог бы сделать своими друзьями, - но предварительно их сожрали звери, чувствительные, как костер для казни…»
Еще один кусок из «Полного затмения»… немного измененный, но все же… Здесь, как мне кажется, он решил взглянуть на себя со стороны… Образ проглядывается почти прозрачно…
И все-таки у него были удивительные суждения… о мире… жизни… предназначении… любви…
… Никакая другая душа не имела бы силы – силы отчаянья! – чтобы выдержать это ради его покровительства, ради его любви. Впрочем, я никогда не представляла его себе другим: видишь только своего Ангела и никогда не видишь чужого. Я была в душе у него, как во дворце, который опустошили, чтобы не видеть столь мало почтенную личность, как ты. …
Было у меня и такое… но оно скрыто за дымкой, закрывающей воспоминания того периода… Я не помню почти ничего… Но ощущение… это самое чувство… оно остается… Даже если не видеть картинки, которая могла бы всплыть в сознании, можно почувствовать то, что было тогда…
И это самое чувство почти идентично тому, о чем пишет Артюр…

5
Бред 2

… Я приучил себя к обыкновенной галлюцинации: на месте завода перед моими глазами откровенно возникала мечеть, школа барабанщиков, построенная ангелами, коляски на дорогах неба, салон в глубине озера, чудовища, тайны; название водевиля порождало ужасы в моем сознании.
Затем я стал объяснять свои магические софизмы с помощью галлюцинации слов.
Кончилось все тем, что мое сознание оказалось в полном расстройстве. Я стал праздным, меня мучила лихорадка: я начал завидовать безмятежности животных. …
Надеюсь, у меня до такого не дойдет *хихикнула*
Хотя, кажется, я к этому уже близка…
Я превратился в баснословную оперу; я видел, что все существа подчинены фатальности счастья: действие – это не жизнь, а способ растрачивать силу, раздражение нервов. Мораль – это слабость мозгов.
Мысли фаталиста, разочаровавшегося в жизни… или же который потерял смысл в этой самой жизни…
Я почти-почти пришла к этому… и это меня временами пугает… Но лишь временами… Я разочаровалась в жизни, но еще надеюсь на то, что все изменится…
Каждое живое создание, как мне казалось, должно иметь за собой еще несколько жизней. Этот господин не ведает, что творит: он ангел. …
Он тоже верил в карму… забавно…
Я начинаю восхищаться им все больше и больше…
Я проклят был радугой. Счастье было моим угрызением совести, роком, червем: всегда моя жизнь будет слишком безмерной, чтобы посвятить ее красоте и силе.
Вот что в этих словах такого, что они меня так волнуют? Я не понимаю, что за сила у сего речи такая, что она способна на раз очаровать и больше не отпускать…
Как любовь, ей богу… Больше ни с чем это не сравнимо…

6
Невозможное

Я был прав, презирая людишек, не упускавших возможности приобщиться к ласке, паразитов здоровья и чистоплотности наших женщин, которые сегодня так далеки от согласия с нами.
Я бы прав во всех проявлениях моего презренья: потому что бегу от всего!
Я бегу от всего!
Я хочу объясниться.
*тихий вздох* об этом так много уже было мною сказано, что не хочу повторяться даже *полуулыбка*
Не то чтоб я думал, будто свет искажен, исчерпана форма, движенье сбилось с пути… Да… Теперь мое сознание непременно желает постичь всю суровость развития, которое претерпело сознание после крушения Востока. Так оно хочет, мое сознание! … Я послал к дьяволу пальмовые ветви мучеников, радужные лучи искусства, гордость изобретателей, рвение грабителей; я вернулся к Востоку и мудрости, самой первой и вечной… Возможно, это только мечта грубой лени?
Эх… Не думаю, что это только мечта грубой лени?
Эт потребность… души, сознания, разума? Не знаю…
Я, конечно, могу судить только исходя из каких-то своих соображений, и вряд ли смогу узнать, что было на самом деле… Но все же…
Артюр отрицал и отбрасывал все… чтобы найти (или может даже создать) какую-то новую систему ценностей, взглядов, мировоззрений…
И он таки открыл новый, никем до него еще не изведанный, путь… создал свою особую символику, наделил ее смыслов, вдохнул в мысль и идею жизнь…
Но я замечаю, что спит мой разум.
Если бы, начиная с этой минуты, никогда б он не спал, - отыскали б мы вскоре истину, которая, может быть, нас окружает со всеми ангелами, льющими слезы…
Если бы, до наступления этой минуты, никогда б он не спал, - я не покорился бы, в незапамятную эпоху, смертоносным инстинктам…
Если бы никогда он не спал, - я б в глубины мудрости смог бы теперь погрузиться.
Если бы да кабы…

7
Вспышка зарницы

Моя жизнь истощилась. Ну что ж! притворяться и бездельничать будем, - о жалость! И будем жить, забавляясь, мечтая о монстрах любви, о фантастических, странных вселенных, и сетуя, и понося эти облики мира – шарлатана, нищего, комедианта, бандита: священнослужителя! …
Узнаю в этом гнусность моего воспитания в девстве. Что дальше? Идти еще 20 лет, если делают так и другие.
Нет-нет! Теперь я восстаю против смерти! В глазах моей гордости работа выглядит слишком уж легкой: моя измена миру была бы слишком короткой пыткой. В последнюю минуту я буду атаковать и справа и слева.
Тогда – о бедная, о дорогая душа – не будет ли для нас потеряна вечность?
Я бы тоже восстала. Глупо умирать, когда ты не понял, для чего жил. В такой жизни нет никакого смысла *пожала лапками*
А жить, как другие, он не мог…
Сейчас понимаю, что и я не могу… уже не могу… сыта по горло всеми этими ограничениями, запретами, рамками… всеми этими «правильно», «верно», «так должно быть»…
Терпеть не могу, когда навязывают чужое мнение… когда это самое мнение представляют как истину в первой инстанции…
Лет 20 терпела. А потом наконец-то таки решила сказать, что ХВАТИТ…
Так что можно сказать, что настоящая я пробудилась не так давно…
А у Рембо на самом деле есть чему поучиться…

8
Утро

Каким преступлением, какою ошибкой заслужил теперь я эту слабость? Вы, утверждающие, что звери рыдают в печали, что больные предаются отчаянью, что мертвые видят недобрые сны, - попробуйте рассказать о моем паденье, рассказать о моих сновиденьях!
Аааа… *хватается за голову*
Или это я схожу с ума, как Рембо, или… Или такое рано или поздно происходит с каждым… Почему наши мысли так похожи?
Одно время мне снились довольно непонятные и пугающие сны, каждую ночь окутывающие мое сознание все больше и больше… И пробуждение было спасеньем… спасеньем из ночного наваждения, кошмаров, казавшимися мне галлюцинациями на яву…
Это было… Хорошо, что именно в прошедшем времени!

9
Прощанье

Осень уже! – Но к чему сожаленья о вечном солнце, если ждет нас открытие чудесного света, - вдали от людей, умирающих в смене времени.
Начинаю подозревать, что эзотерические учения тоже не прошли для Артюра стороной, и он был с ними знаком… Слишком схожее мышление с теми, кто закладывал подобные учения…
А может быть он сам, не зная ничего об этом, пытался к этому дойти самостоятельно…
Что было бы еще удивительней и восхитительней…
Чем больше я размышляю о судьбе и жизни этого человека, тем больше восхищения и уважения он у меня вызывает…
К чему говорить о дружелюбной руке? Мое преимущество в том, что я могу насмехаться над старой лживой любовью и покрыть позором эти лгущие пары, - ад женщин я видел! – и мне будет дозволено обладать истиной, сокрытой в душе и теле.
есть одна фраза, которую так в свое время не любил Асато – За все в этой жизни приходится платить… Рембо заплатил дружескими связями за то, чтобы узнать свою истину. Он остался один, никем не понятый, но все-таки достигнув той вершины, к которой стремился. Может, он так и не взобрался на нее. Но что-то мне подсказывает, что увидел он ее ясно…
Ему было чуть больше 20-ти лет, когда он это написал… удивительно, как можно разочароваться в жизни и во всем, что тебя окружает в столь юном возрасте *я намекаю на возраст, в котором он начал писать стихи – 16 лет*
Я не спорю, что и сейчас люди разочаровываются во всем, что их окружает… Но одно дело, когда это происходит со зрелыми личностями, а другое…
Хотя опять же… здесь вступает в силу еще один наш общественный шаблон… шаблон возраста… Мы сомневаемся, что в 16 лет перед нами может быть зрелая сформированная личность *тихий вздох*
Какие же мы глупые…

запись создана: 19.11.2010 в 20:01

@музыка: Peter Heppner - Suddenly

@темы: Артюр Рембо, размышления, впечатления

---

музыкальный флешмоб №14 (стащено у Акуро)

Пишет  Tenshi no Akuro:

Флешмоб,впервые.
1. Добавьте в плейлист всю музыку которая есть у вас на жестком диске
2. Включите режим shuffle и repeat
3. И начните проигрывание

Каждая песня, точнее ее название будет ответом на ваши вопросы. Для лучших результатов мы придумали вопросы за вас.

*закинуть в плеер ВСЕ песни было лень. поэтому закинула те, которые нравятся... или которые хотела бы услышать в данный момент... да и при ответе на "вопросы" скорее исходила из смысла слов, чем названия)))*

1) Что у меня на душе?
dht feat edmee - listen to your heart
*вздохнула* "Слушай своей сердце"... а я что делаю? только его, заразу и слушаю)))
2) Каким меня видят друзья?
Olivia Lufkin - Shadow of Love
кхм... и как на зло вспоминается Рейра, сидящая за столом в халате, когда она только-только услышала мелодию этой песни...
это ж кто меня такой видит то?
напомнили бы мне переводик, вообще шикарно было бы...
3) Я выйду замуж/женюсь?
Катя Лель - Я по тебе скучаю
ага я буду скучать))) томиться в разлуке со всеми вытекающими от сюда последствиями
вот только дойдет ли до замужества?))))
4) Песня о моем лучшем друге.
Хелависа - Дорога сна
Интересно, а ей сейчас не икается?
интересно, а кто из нас двоих кого тянет то по дороге?
хотя, наверно, правильней лучше спрашивать, что же мы там все время пьем в перерывах между тем, как идти по этой самой дороге?
5) История моей жизни.
Барда - Мастер
оу... *схватился за голову*
а флешмоб и правда стремный... не могу сказать, что он ошибся... совсем не могу...
6) Мое лучшее качество.
NEWS - Ai nante
*задумалась* лучшее качество это любить и не представлять своего будущего без любимого? о_О
то бишь отдавать себя близкому без остатка...
кхм... что я собственно всегда и делаю...
7) Что меня ждет сегодня?
Витас - Звезда
оу... опять буду сидеть и думать, думать, думать... *закатила глазки* а я думала, что хоть сегодня отдохну))
и да... звезда во сне меня таки ждет))) вот сейчас добью флешмоб и "буду собираться в путь"... к кроватке
8) Песня о моих родителях.
Бандэрос - Жизни не жалко
9) По какому принципу строится ваша жизнь?
Lara Fabian - Je T'aime
кажется, комментарии здесь не нужны
10) Что будет играть на моих похоронах?
Loona - Hijo de la luna
*катается по полу*
я так полагаю, что любовь меня таки и погубит *смеется* история Отелло повторится и убьют в порыве ревности)))) чорд
да... даже на похоронах будет мелодичная красивая и "нежная" песня... кашмар...
11) Что обо мне думают окружающие?
Olivia Lufkin - Recorded Butterflies
перевод поставил меня в ступор... не смогла смысла... интересно узнать, КТО же это такой обо мне ТАК думает?))
песня мне нравится... тут уж не поспоришь)) *пойду сделаю запись*
12) Как мне сделать себя счастливым?
Wolfsheim - Underneath the Veil
*смеется* думать, думать, думать... и опять изводить себя размышлениями)))
нда-а-а... в этом вся я)))
13) Как мне разрешить свои проблемы?
Хелависа - Воин вереска
а вот этого не нужно... не хочу уходить от тех, кто дорог... кого люблю... *тихо вздохнул*
14) У меня будут дети?
Anna Tsuchiya - MY FATE
вот поди пойми))) судьба то она у каждого своя...
исходя из текста, чувствую, что буду надеяться и верить в сие до последнего)))
15) Как я назову своих детей?
Blackmore's Night- Spirit of the Seа
*катается по полу*
правильно! зачем ребенку имя? он дух моря и этим все сказано
16) Кто на мне женится/выйдет замуж?
Olivia Lufkin - A Little Pain
*вспоминаю пункт 3-й сего флешмоба*
буду отчаянно кричать, что я здесь и жду его авось дождусь)))
хотя, если посмотреть с другой стороны, это может быть человек из прошлого))
17) Какие люди в меня влюбляются?
Olivia Lufkin - Winter Sleep
*закатывает глазки... пропустим тот факт, что из всех песен Сильвестр выбрал исключительно Оливию. буду знать, что она ему нравится*
выходит, что те, кто разочаровался в чем-то... кто ищет поддержки, понимания... те, кто ждут перемен... в самом себе...
*вздохнула* эх... начинает казаться, что во всем этом есть смысл... я про флешмоб...
18) Как я умру?
L'ame Immortelle - Run Away
Ы)) сойду с ума))) оно и не удивительно, столько думать
19) Добрый совет от плеера?
а может не надо?
Blackmore's Night - Wish You Were Here
вот дурак! а то я не знаю, что хочу, чтобы он был здесь...
20) Сошел ли я с ума?
Lara Fabian - Аdagio
оу... все со мной понятно... я схожу с ума от любви... ничего нового я не узнал))
21) Чего мне следует опасаться?
Luna sea - feel
эту песню бы в предыдущий пункт *смеется* от нее я тоже с ума схожу)))
итак... а опасаться мне нужно желания любить *смеется*
хотя, если все-таки серьезно, кое что из песенки почерпнуть можно:
1. слишком много жизненных сил пропадает зря
2. перед тем, как влюбиться, я уже готовлюсь к расставанию
ЫЫЫ)))
короче, все в моей жизни связано с любовью... и радости, и беды, и счастье, и проблемы))
эт типа Америку мне тут открыли? я и без Сильвестра это знала)))
22) Что мне приносит самую большую радость?
Wolfsheim - Kein zurück
жить здесь и сейчас, не заморачиваясь над тем, что было вчера, не ломая голову над тем, что будет завтра... не оборачиваясь идти вперед... потому что назад пути нет... эх...
23) Есть ли смысл в том, что я сейчас делаю?
Канцлер Ги - Тем, кто сводит с ума
без комментариев)))

Итак, хочу сказать "спасибо"
1.  Tenshi no Akuro за такой флешмоб)
2. Сильвестру и проигрователю)))
3. Ну и гуглу, который я усиленно эксплуатировала на предмет перевода слов)))

@темы: флешмоб

---

Das Rad des Schicksals

теперь я понимаю, почему у меня целый день было плохое предчувствие...
думала, что показалось... думала, что...
аааа... пофигу... на все плевать уже...

Das Rad des Schicksals - Колесо Судьбы

Колесо Судьбы в руке Бога.
Я иду по твоим следам на песке.
Колесо Судьбы не останавливается.
Оно разрушает Круг Событий.

Твой путь есть чистая магия.
Свет, возникший от плетения. И свет...

Восемь рисунков на Колесе Судьбы –
Ключ к странному миру.
Я искал тебя многие годы.
И я преодолел многие опасности.

Твой путь есть чистая магия. И свет...
Свет, возникший от плетения. И свет...

Колесо Судьбы... И свет...

Восемь рисунков на Колесе Судьбы –
Ключ к странному миру.
Я искал тебя многие годы.
И я преодолел многие опасности.

Твой путь есть чистая магия. И свет...
Свет, возникший от плетения. И свет...

запись создана: 29.05.2010 в 01:07

@темы: ef - a tale of melodies, клипы

---

Глава 11

Автор: ~Хисока~
Фэндом: Weiss Kreuz
Пейринг: Айя/Йоджи
Жанр: ОС, ООС, АУ, романс, юмор
Рейтинг: PG-13
Размер: 3 831 слово
Статус: закончен
Дисклаймер: Не мое, не претендую.
От автора: Данный фанфик написан по мотивам ролевой игры с  Лиар,  Nisama  Tenshi no Akuro. Взгляд на события и персонажей мой, поэтому просьба не обижаться!
Примечание: продолжение, как обычно, выложу в комментариях чуть позже.

Объектов оказалось четверо. И не зная о том, что они из себя представляют, вряд ли можно было бы сказать, что их что-то связывает – настолько разными они были. Банкир, торговец оружием, бармен в одном весьма приличном клубе... О последнем было известно лишь то, что он недавно вернулся из Европы, далее имя и предполагаемое место проживания. И больше ничего.
– Эй, Йоджи, что думаешь об этом? – Айя протянул напарнику досье. – Странно, что даже в Критикер не нашлось информации побольше этого.
– Мне все равно, – как-то чересчур резко ответил Кудо, дергая ручку двери. Та не поддавалась. – Тьфу ты! – он плавно нажал ее вниз.
– Йоджи! – ответом Айе был грохот захлопнувшейся двери. Фудзимия вздохнул и еще раз уставился на листок.
«Надо будет спросить у Оми, что это значит, если... если он конечно знает».
Следующий час или даже полтора Айя провел за изучением других досье. Ничего необычно там не было выявлено. Затем он отправился в кабинет к Цукиено, но там оказалось пусто.
«И как все это понимать?» – пронеслось в голове.
– Вы что-то хотели, Айя-сан? – отозвалась Рекс.
– Мне нужен Такатори-сан, – холодно отвечает Фудзимия, – это на счет нашего нового задания, – добавляет он, встретившись с вопросительным взглядом Рекс.
– Такатори-сан уехал, – раздраженно кивает секретарша. – Боюсь, появится только ближе к вечеру.
Ничего другого Абиссинец и не ожидал. Дождавшись ответа секретарши, он развернулся и ушел.

В душе Кудо был параноиком, поэтому курить пошел не на балкон, предпочтя ему заросли внутреннего сада. Пахло чем-то экзотическим, цветами, название которых ему было и не выговорить вовсе. Все чужое вокруг настраивало на меланхолию, а острый цветочный запах навевал воспоминания о Конеко.

«Опять самим во всем разбираться, еще и Йоджи куда-то запропастился...» – Айя бросил беглый взгляд на белый мрамор колонн, за которыми из полуоткрытой двери открывался вид на улицу. «Итальянский дворик» – так гласила вывеска. Красивые пальмы украшали внутренний двор, в центре которого находился небольшой фонтан. И посреди всего этого великолепия стоял Кудо с опущенной головой и смотрел куда-то вдаль.
– Йоджи... – позвал Айя. – А я тебя ищу...
– Ты искал меня? – улыбнулся Кудо. Удивление мешается в его глазах с нежностью и радостью. – Вот решил подумать о будущем. Черт! Айя, это твое влияние!
– Ты думал о будущем? – на этот раз пришел черед удивляться Рану. Он подошел к блондину и обнял его сзади, – А даже если и мое... Что ты там себе надумал?
– Мы принадлежим Критикер со всеми потрохами. Никуда нам от этого дерьма не деться, – Йоджи попытался изловчиться и поцеловать волосы возлюбленного. – Малыш Оми... он старается, но пока реальной власти не имеет, – Кудо был на редкость логичен. – Что там с нашим заданием?
– Не думай об этом сейчас, – губы коснулись щеки блондина. – Эти мысли ни к чему хорошему не приведут. А задание... с ним все так туманно... – Айя осекся.
– Туманно? А поподробнее? Они нам что, и место крестиком на карте не пометили? – усмехнулся Балинез. – Задания Критикер всегда туманны.
– Кудо! – одернул его Айя. – В данных ничего нет на четвертую цель, – и Фудзимию это неимоверно злило. – Нас попросту дезинформировали.
– Так! Где Мамору, мать его, Цукиено?! – Блондин обернулся, заставив Айю отшатнуться. – Это его работа – предоставлять нам верную информацию.
– Его нет. Думаю, что сегодня и не будет, – Ран подлил масла в огонь. – А в шесть утра самолет, и наша работа не только убрать цели, но и сохранить свои шкуры, – в голове одна за другой мелькали мысли на счет того, как же все-таки выйти из сложившейся ситуации, и изучение архивов Критикер было самым безобидным. – У нас толком-то и времени нет, чтобы его ждать. И... – Айя прикрыл глаза, – не факт, что он знает больше.
– Кен тоже куда-то запропастился, – Йоджи нервно теребил багровую прядь Айи – свой способ успокоиться. – Куда нас на этот раз?
– Йоджи, ты когда-нибудь был в России? – серьезно спросил Фудзимия. – Нас отправляют за Урал, в Сибирь.
– В Россию? В тайгу?! К медведям? – выстроил шаблонный ассоциативный ряд Балинез. – Наша цель хотя бы кто? Мы ее на атласе найдем?
– Ты меня совсем не слушал, – Абиссинец качает головой. – Четыре цели. Два региона. Банкир живет в Свердловске, бармен в соседнем Челябинске, торговца оружием мы найдем в небольшом городке Братске а последнего – в Красноярске. Известны имена, места жительства и работы, есть информация о семьях. Остальное предстоит узнать на месте.
«Вот только последний...» – Айя в сотый раз взглянул на фотографию, будто надеялся получить ответ у изображения.
– Собираемся сегодня? Времени терять нельзя, – Йоджи, лукаво улыбнувшись, поцеловал Фудзимию в губы. Покидая дворик, он думал только об одном: «Если он умрет, я умру следом».
– Да... – протянул Айя, выходя вслед за Кудо. – Надо взять теплые вещи.
– Давай оттянемся напоследок, – Балинез встряхнул головой, как породистый спаниель.
– Оттянемся? – Абиссинец выразительно изогнул бровь и вопросительно уставился на блондина, взгляд и выражение лица которого не сулили ему ничего хорошего.
– Ты забыл, где мы! – почти без притворства изумился напарник.
– На одной из вилл Критикер, – все еще не понимая, в чем подвох, ответил Айя.
– О-о-о, бери больше! – Кудо развел руки в стороны.
– Амстердам? – переспросил Ран
– Конечно! Амстердам самый свободный город земли, – блондин положил руки на талию Айи. – Грех побывать здесь и не набедокурить. Надеюсь, Кен тоже отрывается.
Айя повернул голову в сторону блондина и, поймав на себе взгляд его изумрудных глаз, понял, что сопротивляться вряд ли сможет.
– И куда же мы пойдем, Йоджи? – спросил он, запуская пальцы в светлые волосы.
От удивления Кудо часто заморгал.
– Э-э-э... Думаю, на месте разберемся? Квартал Красных фонарей отпадает, – бывший ловелас не смог удержаться от иронии.
Айя нахмурился, но пропустил колкость мимо ушей.
Город окунался в ласковую вечернюю мглу, когда они покидали виллу Критикер.

– Европейцы строят все с размахом, – отметил Йоджи, плавно направляя серебристый Нисан среди маленьких и неброских на его фоне «жуков». Европейцы, по мнению золотоволосого японца, нелогичны. Застраивают такие огромные пространства, сами ездя в мини-коробках и живя в маленьких квартирах с высоченными потолками. На их с Айей родине это скорее вынужденные меры.
Сейчас Вайсс как раз находились рядом с одним из пышных готических соборов. Фудзимия невольно засмотрелся на него.
– Тебе не нравится? – оторвав, наконец, взгляд от сооружения, он устремил его на Кудо. – Ты так и не сказал, куда мы идем, – незнание чего-то делало его уязвимым – так ему самому всегда казалось.
– Для меня это экзотично и самую малость дико, – потянул на последнем звуке Кудо, задумавшись. – Это как для них два японца посреди европейской столицы. Один блондин, другой красноволосый, – завершил он шуткой. – Сам не знаю, иду на нюх, так сказать. Можешь по навигатору пробить. Только, боги, прошу, Айя, никаких музеев и выставок!
– А чем тебе не угодили выставки?
«Вот сейчас он возьмет и потянет меня в один из клубов, которые так любит...» – Абиссинец наперед смирился со своей участью.
– Да собственно ничем. Только Амайи мне для знакомства с местной богемой вполне достаточно. Единственное, что я могу там сделать – это выспаться в будке для охранника, – Йоджи сворачивает вправо.
– Значит Амайя... – почти шепотом произнес бывший лидер Вайсс, следуя за блондином.
Заметив ревнивый взгляд Абиссинца, Кудо поспешно добавляет:
– Айя, помни, это было не самое приятное знакомство. Когда тебе несколько дней подряд в вену вводят воду. Не до флирта как-то.
Фудзимия подошел ближе и обнял возлюбленного:
– Скажи, Йоджи, я так сильно похож на ревнивца? – непонятно, чего в голосе было больше – удивления, раздражения, грусти или злости.
– Скорее на дикого собственника, – добавил Кудо, мягко улыбаясь и сбавляя шаг.
– Нападение террористов и жестокое убийство главы клана Такатори – Масаи Такатори... – вещает журналистка с уличного экрана.
Айя чуть было не врезался в замершего столбом Кудо.
– Йоджи! – запротестовал Абиссинец, но тут же осекся, когда понял причину ступора блондина.
– Оборотистый у нас малыш. Руками Критикер расчищает себе путь в клане. Черт, я уже не уверен, не увлекся ли он этой идеей, еще будучи одним из нас, – глаза Балинеза были наполнены печалью, холодная усмешка играла на губах. – А мы просто продавали цветы.
– Нас не должны волновать его семейные проблемы. Если его дед мертв, нам меньше работы будет, – холодно добавил Айя. Свое мнение он оставил при себе, желая лишь побыстрее закончить с этой миссией, чтобы, наконец, вернутся в родную Японию.
– Меньше всего меня волнуют его семейные дрязги... Но когда он впутывает нас… Почему мне это кажется бесчестным? Я идиот, – Йоджи безмолвно ждал подтверждения, прекрасно зная точку зрения Абиссинца.
– Не кипятись, Йоджи, – Айя прижал блондина к себе. Перед глазами всплыл обрывок воспоминания, когда он вот так обнимал Айю, и успокаивал ее. От невольно возникшего сравнения Фудзимия вздрогнул. – Скоро все это закончится, – добавил он шепотом.
– Конечно, закончится. Я не позволю даже ему крутить нашими жизнями. Мы обязаны его отцу, но не ему! – спокойствие Айи передалось и блондину. Он улыбнулся и потрепал напарника по щеке. – Зря мы машину на стоянке оставили.
– Всегда ведь можно вернуться, – на губах Абиссинца заиграла полуулыбка. – Ты ведь хотел мне показать, что такого особенного в столице Нидерландов, – он положил свою руку поверх Йоджиной.
– Собственно здесь неплохое местечко. Наверное, – Кудо ткнул пальцем в вывеску кафетерия с зеленым неоновым растением из горшка с большими острыми листьями.
Айя бросил взгляд на стушевавшегося Балинеза. Еще бы, только при везении бывшего ловеласа они отыскали одно из немногочисленных кафе, где можно было насладиться не только элитными сортами чая, но окунуться в сладкий дурман травки.
– У тебя прекрасный вкус, милый, – съязвил Абиссинец. – И это, по-твоему, и есть проявление той самой пресловутой свободы? – от дальнейших комментариев он воздержался.
– Я не читаю по-немецки, – попытался защититься еще более сконфуженный Кудо. – Если забить на мелочи, здесь весьма неплохая атмосфера.
«Точнее, полное ее отсутствие», – мысленно нахмурился Фудзимия.
– Интересно, здесь делают жасминовый чай? – скорее чтобы разрядить обстановку спросил он.
– Кхм. Уж извини
– Ладно, ладно – доверюсь твоему вкусу, – Айя откинулся на стуле.
Кудо не смел заказать себе травки или содержащий ее десерт. Поэтому он сидел, сонно потягивая капучино, изучая куст в горшке, похожий на марихуану.
– Йоджи, тебе со мной скучно? – вяло протянул Айя, по собственной дури заказавший себе зеленый чай. Официант еще при этом на него так странно посмотрел… Сейчас же Фудзимия имел «счастье» ощущать на себе все «прелести» наркотического дурмана, но ни в коей мере не отдавая себе отчет в том, что именно с ним произошло, и наивно списывая все на усталость.
– Надо учить тебя развлекаться, – с серьезной миной кивнул Кудо. – Эй, Айя, ты что это успел заказать? – подозрительно сощурился Балинез, придвинув к себе чашку.
– Заказать что? – Айя нахмурился. – Это обычный цейлонский чай, – после этих слов мир в глазах Абиссинца поплыло. Он тряхнул головой. – Хотя с их ассортиментом немудрено и ошибиться, – пытаясь сфокусироваться на лице блондина, добавил он.
– Ты что, дурь заказал? – едва сдерживая смех, произнес блондин, все же разнюхав аромат. – И как ощущения? – он выбил сигарету из пачки и с интересом стал наблюдать за напарником.
– Да пошел ты, Йоджи! – Фудзимия попытался встать из-за стола, но тут же рухнул обратно. – И это... это теперь надолго? – обреченно протянул он.
– Зависит от дозы, – деловито поясняет Кудо. Хотелось смеяться и хвататься за голову от ужаса. Обдолбаный Аббисинец – это же надо! Если остальные узнают... Йоджи оборвал сам себя. Нет больше остальных. И не будет. Вайсс – это Кен, Оми, Айя и он, а их больше не существует. Разлетелись, разбрелись одиночки в поиске… себя? смерти?
Айя в очередной раз тряхнул головой, отгоняя пьяный дурман. Картинка стала четче.
– Йоджи, в следующий раз культурную программу вечера и развлечений выбираю я, – он слабо улыбнулся. – Давай уйдем отсюда, – сейчас ему был необходим глоток свежего воздуха.

Они вышли на оживленную улицу. Машины шумели покрышками по гладкому шоссе. Поднявшийся ветер бросил Кудо в глаза его же волосы. Светловолосый Вайсс пропустил момент, когда красный мотылек лазерного прицела винтовки коснулся его лба.
– Йоджи, – в каком бы состоянии Айя ни был, своей хватки он не потерял. – Любовь моя, а не пора ли нам уединиться, – он ловко, буквально в считанные секунды затянул Балинеза за угол. – Кажется, нас засекли, – шепнул на ухо блондину Абиссинец.
Кудо, моментально спохватившись, что есть сил толкнул Айю к стене. Дыхание согревало шею партнера. Со стороны это выглядело так, будто высокий азиат прижимает к стене премилую даму, лаская ее шею. Амстердам и не такое видел.
– Посмотри, они еще там?
– Помилуй, Кудо. Когда по тебе прицел гуляет, это одно. Сейчас я разве что расплывчатую тень вижу, которая, кстати говоря, удаляется. Будем брать? – решительно предложил Фудзимия.
– Кончено! Надо выяснить, что это за шельма, – Йоджи сорвался с места. – Я к машине. Ран, будь на связи!
«Дама» вышла из переулка и, поправляя на себе плащ, оглянулась.
«Ксо, вот тебе и развлечения... Нет, Йоджи, у тебя просто талант!»
Черная тень отделилась от дома напротив и быстро зашагала прочь по улице в противоположную сторону от места, где стояла их машина.
– Йоджи, цель уходит. Следую за ним, – Айя старался идти на расстоянии, дабы не быть замеченным и в тоже время так, чтобы не потерять объект из вида.
– Уже еду. Куда он направляется? Пока лучше не приближайся, посмотрим, куда нас приведут, – Балинез направил машину вниз по улице, следуя координатам напарника.
– В северный парк. Думаю, он действует не один. Вполне вероятно, что там он встретится с кем-то из своих, – предположил Фудзимия, наблюдая за тем, как объект скрывается в темноте парковой зелени.
Проезжая параллельно улице, на которой зеленеет увитый плющом забор парка, Йоджи машинально отметил две странно держащиеся в тени фигуры, шагающие плечом к плечу в тени.
– Айя. Здесь два странных типа. Что-то не так... – интуиция подсказывала возможность подвоха.
– Ксо... – Ран чертыхнулся и выбранил себя на чем свет стоит. – Йоджи, я его потерял, – сгущающийся сумрак помог ему скрыться, и Абиссинец всем своим нутром чувствовал атмосферу западни.
– По-моему, нас засекли, – последние слова, которые успел произнести блондин, выйдя из машины и отошел на пару шагов до того, как она разлетелась на куски. Взрывом задело придорожное кафе под открытым небом. Осколки, разлетевшиеся во все стороны от ударной волны, ранили посетителей. Кудо бросился на парня в плаще, замеченного раньше, с легкостью затягивая леску на его шее.
– Йоджи!!! – слышится прерывистый и взволнованный шепот Айи. – Йоджи, ответь! – и тут за его спиной прозвучал меткий выстрел, пуля задела щеку Абиссинца, превращая в мусор то, что еще секунду назад было передатчиком.
– Мышеловка захлопнулась, посмотрим, что тут у нас, – высокий азиат с жутким европейским акцентом направил на Вайсса пистолет.

запись создана: 11.11.2010 в 15:10

@музыка: Karunesh - MoonTemple

@темы: Weiss Kreuz, Айя, Йоджи

---

Когда мы рождаемся… Когда умираем… Зачем мы рождаемся? И зачем умираем? Наш мир погибает и возрождается раз за разом, возвращаясь к жизни в облике рая. Так было раньше и так будет снова. Бесконечный круговорот жизни и смерти.
И этот мир был раем, кем-то найденным раем. Но его век почти истек. Мы познали, что такое жить дольше, чем отмерено природой, но как мало мы думали о том, что однажды самому миру настанет конец.
Я погрузился в отчаяние на умирающей земле. Моя судьба была развеяна, как лепестки цветов и как будто песчаная буря смела их и иссушила. Словно очищаясь, мир оденется в лед, чтобы суметь еще раз вернуться к началу.
Рай – это всего лишь мир, который кто-то откроет вновь.

ЗЫ. ностальгия, что-ли? решила поднять запись...

запись создана: 27.02.2010 в 02:46

@темы: Wolf's Rain

---

Утренний благовест

Пурпурно-рыжая Аврора
Последних жарких дней огнем,
Как страстью, жаждущей простора,
Обуревает окоем.

Ночь, отливая синевою,
Истаивает, словно сон.
Коралловою полосою
Угрюмый запад обнесен.

Вдоль затуманенной равнины
Росы мерцают светляки.
Луч солнечный, косой и длинный,
Вперяется в клинок реки.

С невнятным шумом пробужденья
Сдвигается в один венок
Дыханье каждого растенья –
Почти невидимый дымок.

Все ярче шире и привольней,
Подробней дали полотно:
Встает село под колокольней;
Еще одно; еще одно

Зарделось – в нем взыграло пламя.
Багровым отсветом небес
Оно сверкнуло над полями,
Метнулось в молчаливый лес,

Отброшенное мимоходом
Зеркальным лемехом сохи.
Но вот, в согласии с восходом,
Заголосили петухи,

Вещая час большого неба,
Глаз, протираемых до слез,
Куска проглоченного хлеба
И стука первого колес,

Час неуюта и озноба,
Пронзительного лая псов
И вдоль тропы – одной до гроба –
Тяжелых пахаря шагов.

А вслед – последняя примета
Дня, распростершего крыла:
Творцу Любви, рожденью света
Поют хвалу колокола.

@темы: стихи, Поль Верлен

---

Искусство поэзии

О музыке на первом месте!
Предпочитай размер такой,
Что зыбок, растворим и вместе
Не давит строгой полнотой.

Ценя слова как можно строже,
Люби в них странные черты.
Ах, песни пьяной что дороже,
Где точность с зыбкостью слиты!

То – взор прекрасный за вуалью,
То – в полдень задрожавший свет,
То – осенью, над синей далью,
Вечерний, ясный блеск планет.

Одни оттенки нас пленяют,
Не краски: цвет их слишком строг!
Ах, лишь оттенки сочетают
Мечту с мечтой и с флейтой рог.

Страшись насмешек, смертных фурий,
И слишком остроумных слов
(О них слеза в глазах Лазури!),
И всех приправ плохих столов!

Риторике сломай ты шею!
Не очень рифмой дорожи.
Коль не присматривать за нею,
Куда она ведет, скажи!

О, кто расскажет рифмы лживость?
Кто, пьяный негр, иль кто, глухой?
Нам дал грошовую красивость
Игрушки хриплой и пустой!

О музыке всегда и снова!
Стихи крылатые твои
Пусть ищут, за чертой земного,
Иных небес, иной любви!

Пусть в час, когда все небо хмуро,
Твой стих несется вдоль полян,
И мятою и тмином пьян…
Все прочее – литература!

@темы: стихи, Поль Верлен

---

Прекраснее море,
Чем наши соборы,
На вольном просторе
Немолчные хоры,
Могучей стихии –
Гимн Деве Марии!

То яростный гром,
То нежный напев,
Сливается в нем –
Прощенье и гнев.
В безмерности вод
Ни дум, ни забот.

О! ты терпеливо
И в буре мятежной!
Поешь ты призывы
Так вкрадчиво-нежно:
«Кто чужд упований,
Умри без страданий!»

Средь песен земных
Нет песни милей
Стальных, голубых,
Зеленых зыбей.
Твое торжество –
Прекрасней всего!

ЗЫ. чем-то напомнило ролу по ями... и я даже знаю чем - песней)) *вздохнула*

@темы: стихи, Поль Верлен

---

Моя осень

Все чаще стала задерживаться на работе… Жду шестерку, которая идет на 15-20 минут позже, и еду без пересадок. В это время как раз зажигаются фонари возле проходной. Людей обычно в это время на остановке почти не остается. Основная масса живет на Кичкасе и все уезжают на восьмерках, которых ходят через каждые 5 минут.
И именно в такие моменты приходит удивительное чувство… чувство единения со всем, что тебя окружает. Хочется подольше побыть там и просто тихо наблюдать за происходящем.
Я перестала спешить домой уже давно. Наверно потому, что внутри исчезло ощущение, что меня там кто-то ждет… Люди, с которыми я живу, фактически моя семья, но я не чувствую, что они мне родные… Жестоко, но так и есть.
Когда приезжает трамвай, я сажусь у окна погружаюсь в свои мысли. И только, наверно, ближе к Коксохиму (на половине дороге) прихожу в себя и понимаю, где я и что вообще вокруг происходит.
Там всегда затхлый воздух, а если еще и окна открыты, то хоть вешайся. Но все равно можно различить свежесть, тонкой струйкой пробивающейся сквозь всю эту загрязненную атмосферу. Это осень… у нее всегда особенный запах. Свежесть с примесью сухих листьев и ночного неба. У неба тоже осенью свой особый аромат. Ты тянешься за ним, и он полностью окутывает тебя… с ног до головы.
А вообще у моей осени аромат опалой листвы, шоколада, пирогов с яблоками и корицей… Пьянящий аромат корицы везде… в каждой клеточке окружающего пространства.
Никогда не любила осень, но… то, что я вижу каждый день, не возможно, не любить.
Своенравная, ветряная, прекрасная, страстная и уж никак не холодная – теплая и ласковая. Осень в этом году и правда удивительная… Прям какая-то волшебная и сказочная. В такую можно и влюбиться… Моя осень…

@музыка: Goethes Erben, Peter Heppner - Glasgarten

@темы: размышления, будни

---

Глава 10

Автор: ~Хисока~
Фэндом: Weiss Kreuz
Пейринг: Кен/ОМП
Жанр: ОС, ООС, АУ, романс
Рейтинг: NC-17
Размер: 9 823 слова
Статус: закончен
Дисклаймер: Не мое, не претендую.
От автора: Данный фанфик написан по мотивам ролевой игры с  Лиар,  Nisama и  Tenshi no Akuro. Взгляд на события и персонажей мой, поэтому просьба не обижаться!
Примечание: продолжение выложу в комментариях чуть позже.

Маленький поселок, состоящий преимущественно из небольших коттеджей, затерялся в лесу всего в часе езды от города.
Кен остановил мотоцикл возле одного из домиков, слез с него и повернулся к Крису:
– Мы квиты. Можешь уходить, тебя никто не будет преследовать. Я об этом позаботился, – он невесело усмехнулся и поежился. Ночь была холодной. После ощущения тепла телепата, сидевшего сзади него на мотоцикле, оказаться на ветру в этой тряпке, именуемой рубашкой, было не очень приятно.
– А ваш друг неплохо устроился, – впервые за долгое время подал голос Зерикх. – Убирать чужими руками неугодных родственников. Умно. Чиби вас использует, – Крис пристально смотрел в глаза Хидаке.
Кен лишь пожал плечами:
– Нас всегда кто-то использует. Я привык. А что до родственника... Уж лучше его смерть, чем твоя.
– Как я докатился до жизни такой. Люди решают мою судьбу, – он чуть придвинулся к Кену, скользя по сиденью. Поцелуй был довольно нежен, Крис слегка посасывал нижнюю губу Хидаки, при этом поглаживая его шею.
Сибиряк вздрогнул и замер, не в силах пошевелиться, наслаждаясь чувством, которое так давно мечтал испытать. Он стоял, боясь спугнуть мгновение, боясь прикоснуться, и даже ответить на поцелуй... Мысли метались в голове, словно стая встревоженных птиц. Хотелось прижаться всем телом, прикоснуться, сказать, но рассудок твердил, что это лишь благодарность. Ничего более. Он одновременно боялся, что все это окажется именно так, и надеялся, что... просто надеялся.
– Ты ведь этого желал, – не вопрос, утверждение. Их лица находились достаточно близко, кончики носов соприкасались. – Не бери так много в голову. Я знаю.
«Ты читаешь мои мысли, – догадался Кен, и сдался, уступив место желанию. Слегка покраснев, он неуверенно положил руки на плечи телепата и робко коснулся губами его губ. – Почему? Почему когда ты рядом, я не знаю, что сделать или сказать, и вообще ужасно теряюсь?» – вопрос мысленный, скорее риторический.
– Лови момент, да? – он ласково потерся кончиком носа о нос Кена. – Хочешь, я тебе кое-что поведаю о паранормах?
Кен лишь улыбнулся и кивнул, вновь поежившись. Его руки продолжали покоиться на плечах Криса, а пристальный и нежный взгляд глаз кофейного цвета говорил о внимании.
– Мы не способны любить, – тихо-тихо прошептал он, словно действительно рассказывая великую тайну, способную разрушить мир. – Мы ценим только привязанность и нашу семью. Там, в приюте этой сумасшедшей, ты был моей семьей.
Губы Кена чуть дрогнули, и, взяв себя в руки, он решился на вопрос:
– Был? Был семьей? А сейчас? Что сейчас? – его голос опустился до еле слышного шепота.
– А сейчас это очень ценная привязанность, – грустно улыбнулся Зерикх.
Кен нерешительно улыбнулся в ответ. Ему сложно было решить, как реагировать на это заявление.
– Ты... останешься? Или уйдешь? Если хочешь уйти, то хотя бы переночуй. Или возьми мотоцикл.
– Я останусь с тобой, – телепат кивнул. – Столкнувшись с пси, ты не проживешь и минуты.
– Спасибо, – по лицу Хидаки расползлась предательская широкая улыбка.
– Тогда идем в дом. А то я уже замерз, – он с явным сожалением убрал руки с плеч Криса. Немного порывшись в карманах, достал ключи от дома: – Открывай. А я пока мотоцикл в гараж поставлю.
Зерикх настороженно проверил ментальный фон. Пусть Кен доверял своему шефу, но сам он не ставил и в грош такую веру. Похоже, в доме засаду никто не готовит. Подкинув в руке ключи, он без опасения ступил на крыльцо.

Сибиряк уже давно поставил мотоцикл в гараж, но выходить оттуда не торопился. Лицо все горело, руки тряслись. Он не знал, не понимал, что с ним творится. Нездоровая реакция на Криса пугала и радовала одновременно. В конце концов, он все-таки поднялся на ноги и через минуту вошел в маленькую, но довольно уютную прихожую.
– Крис? Ты где?
До Хидаки долетел шум посуды – предполагаемо из кухни. Перед Крисом лежала поваренная книга и он, водя пальцам по строчкам, бубнил под нос какой-то рецепт. На столе лежали овощи и яйца. Сам же Зерикх успел расстаться со своим серым пальто и поверх голубой футболки нацепил забавный оранжевый фартук. Кен замер на пороге, в его глазах заплясали озорные чертики. Он фыркнул, пытаясь сдерживать смех, но не выдержал и рассмеялся.
– Извини, но ты мне сейчас одного моего знакомого напомнил. Он постоянно в оранжевом свитере гоняет, хотя тот ему не идет... Может, помочь? – он скрылся за дверью ванной. – Я быстро, только руки вымою, – послышалось оттуда сквозь шум воды.
– Он тебе нравился? – донеслось из кухни. – Можешь помыть овощи.
Из ванной комнаты раздался грохот, затем какие-то нечленораздельные звуки.
– Кто? Он? – из ванной показалась недоуменное лицо Кена. – Да ты что?! Он у нас холодильник замороженный. И вообще, я не извращенец – он подошел к кухонной раковине и начал мыть овощи. – У нас на него Кудо запал. Флаг ему в руки.
– На него ты тоже запал, – между делом заметил Зерикх, приступивший к чистке лука.
Кен вздохнул:
– Я все время забываю, что общаюсь с телепатом... Да, мне нравился Кудо, еще нравился Оми... Про него тоже скажу сразу, все равно узнаешь. И долгое время я не мог понять, почему именно они. А потом... совсем недавно до меня дошло. Они просто похожи на тебя, – он закончил мыть овощи и закрыл кран. – Чем еще помочь?
С теорией «блондинизма» Кена Крис был знаком давно, но почему-то позволил ему ее озвучить.
– Я был тогда маленьким и делал это не осознанно, – он высыпает лук на сковородку. – Почисть морковь.
Хидака послушно принялся за морковь, не обращая внимания на то, что шелковая рубашка Оми безнадежно испорчена. Наоборот, возникло какое-то детское желание испачкать ее еще больше, назло.
– Я понимаю, что ты не хотел. И я сам виноват.
– Мне просто хотелось, чтобы ты играл всегда со мной, – Зерикх начал натирать на мелкой терке морковь, почищенную Кеном. – Мне это казалось почти волшебным. Смотреть, как ты играешь. Я даже думал, что это фокус какой-то, так мяч тебя слушался.
Кен сел на стул рядом.
– Да, был у меня такой талант. Только вот я его бездарно потерял. Я был его недостоин... – Кен пристально наблюдал за плавными действиями Криса, положив подбородок на руки. – Я не буду ничем напрягать тебя, если ты об этом. Я дорожу дружбой дорогих мне людей.
– Дурак, – фыркнул телепат. – Ты ничуть не изменился. И с легкостью можешь все вернуть. Современный пиар вцепится в тебя зубами и когтями.
– Я ушел из спорта из-за скандала с допингом. Потребовалось время, чтобы эта история забылась. А теперь уже поздно возвращаться. Крис, неужели ты действительно думаешь, что при моем-то образе жизни можно сохранить здоровье? – горько усмехнулся он. – Да меня сейчас и близко к футболу не подпустят. Больное колено, да и сердце таких нагрузок может не выдержать. После обрушившегося на нас здания я практически инвалид.
– Ну, я в таких тонкостях не разбираюсь, – это прозвучало почти как извинение.
– Все в порядке, – Хидака покачал головой, не в силах оторвать взгляд от Криса. Казалось, он мог наблюдать за немцем часами. А тот как будто специально делал все как можно более плавно и привлекательно. Как будто заигрывал. Но такого не могло быть. «Поздравляю тебя, Кен. У тебя уже глюки!» – мысленно отругал себя Вайсс.
Между тем телепат положил немного томатной пасты на поджарку, а почищенные овощи – в кипящую воду.
– Хорошо бы мясо добавить. Посмотри, есть ли тут тушенка.
– Да запросто, – после оперативных поисков на кухне обнаружилась не только тушенка, но еще кофе, чай, печенье и сгущенка.
Вскрыв банку простым ножом, Крис высыпал содержимое в кастрюлю.
– Еще полчаса, и будет готово, – он вытер руки об фартук.
– А ты научился готовить! – с некоторой долей восхищения отозвался Кен. – Здорово. А я только убивать и умею... Ну, еще раны перебинтовывать... – он замолк, подбирая слова. – А ты можешь что-нибудь рассказать… о своей жизни? Мне было бы интересно.
– Это не та история, которую хорошо рассказывать перед ужином, – Зерикх почти хищно улыбнулся.
– Хорошо, – легко согласился Сибиряк. – Я наверно пойду, переоденусь. А то я себя в этом и одетым то не ощущаю. Спасибо Мэнкс, подобрала нормальные вещи, в сумку положила. Там, кстати, и для тебя тоже приготовлено.
– Я в душ. За ужин головой отвечаешь. Через пятнадцать минут брось туда тушенку, – немец развязал передник, и, не глядя, бросил его на табурет.
Кен поднялся на первый этаж, вошел в комнату... И практически тут же начал закипать от злости. Все было подготовлено специально для него. Багнаки, одежда в шкафу, аптечка. Оми знал, что Кен согласится. А если не захотел бы, юный Мамору создал бы такие условия, что Кен был бы вынужден принять это предложение. Вернулось поганое ощущение тупой пешки в чужой игре. Чертов Мамору! Кен переоделся в привычные футболку и мешковатые джинсы, и спустился вниз как раз вовремя для того, чтобы выложить тушенку.
«Кажется, я тебе говорил, что ваш Мамору далек от святой невинности, – разнеслось как бы между прочим в голове у Кена. – Думаю, и меня не порезали на части только потому, что он планирует встречу с пси».
«Да пошел он! Сейчас грохну деда и уйду нахрен из Креста! Чибик, блин! Гитлер-недоросток!» – при упоминании о том, что Криса могли и все еще могут порезать на опыты, Кен помрачнел и еще больше разозлился.
«Но в душе под маской Такатори он все еще мальчик по имени Оми Цукиено, и любит тебя, и остальных Вайсс тоже. Я ведь, Кен, делал вещи и пострашнее того, что творит ваш Персия», – последнее добавил сам не зная зачем.
«Все мы творили страшные вещи, Крис. И у меня руки в крови. А у тебя тем более. Если учесть все, что я слышал, видел, запоминал о... как же… Розенкройц, дает мне определенное представление о твоем окружении. С волками жить – по-волчьи выть. А чибик тем и бесит, что только к нему относиться по-человечески начинаешь, а он бац – и подлянку выкинет. А начнешь относиться, как к сволочи мелкой, так вроде обижаешь».

«Крис... – нерешительно позвал Кен. Было до сих пор очень непривычно общаться мысленно. – Я тебя чем-то обидел?»
И телепатически, и вслух он слышит хриплый смех телепата.
– Ты что?! – новый приступ смеха. – Больше не шути так, Хидака, – в проеме кухни появился немец в банном халате.
Кен бросил на него быстрый взгляд, и тут же повернулся к плите, начиная помешивать содержимое кастрюли.
– Хорошо, не буду. Кстати, ужин вроде как готов. Я, конечно, не уверен...
Немец подошел и остановился прямо за спиной у Хидаки.
– Ему надо некоторое время простоять.
Кен лишь кивнул в ответ и замер. Зерикх стоял так близко, что в горле внезапно пересохло, а сердце пропустило несколько ударов.
– Настояться, так настояться, – сказал он и развернулся, надеясь на то, что ему благополучно удастся достичь стула, не задев телепата. Но надеждам не суждено было сбыться. Или разворот был слишком сильным, или тот незаметно подошел еще ближе, но Кен буквально врезался в него, теряя равновесие.
– Тише, – Крис поймал взволнованного Хидаку за талию и придвинул к себе.
Впервые в жизни Сибиряк чувствовал себя так глупо. Вести себя как девчонка, смущаться и краснеть весь вечер, а теперь еще и нелепо врезаться в Криса... поистине, это был рекорд. В довершение ко всему он почувствовал жар тела телепата даже сквозь толстый слой ткани и покраснел.
– Так мило, – с долей ехидства заметил Зерикх, опуская руки ниже поясницы Хидаки.
«Отличные округлости!»
«Издеваешься? – внезапно разозлился Кен, и злость придала ему смелости. Он чуть прикусил губу телепата. – У тебя тоже», – его руки опустились на ягодицы Криса.
Тот слегка вздрогнул от неожиданного укуса и провел языком по верхней губе Кена. Банный халат развязался, и к бывшему футболисту прижалось уже нагое тело.
Хидака приоткрыл губы, позволяя языку Криса проникнуть внутрь. Одновременно его руки начали скользить по голой груди телепата. За незатейливыми ласками Сибиряк почувствовал вполне определенную реакцию организма немца на них. Зерикх просто стонал ему в губы.
Кен чуть улыбнулся: «Ты хочешь меня? Или представил на моем месте какую-нибудь девушку?» – он прикусил сосок телепата, сжимая пальцами другой.
«Прекрати идиотствовать, Хидака» – и все, на что у него хватило сил, это уцепиться за стол позади.
Вайсс по-прежнему терзал зубами сосок, руками спускаясь все ниже и ниже, стараясь захватить как можно больше кожи. Затем начал прокладывать дорожку из поцелуев от груди к ключице и прикусил нежное место на шее, достигнув, наконец, рукой заветной точки в паху.
«Ке-е-е-н, если продолжишь, мы останемся без ужина»…
Хидака с большим усилием оторвался от Криса.
– Ты прав, – он тяжело дышал, пожирая глазами обнаженного телепата. Выпуклость на его джинсах ясно свидетельствовала о его состоянии. – Кухня – не самое удачное место.
Зерикх в ответ облизнул губы. Вообще-то он был голоден, но решил подождать и утолить голод несколько другого плана. Пробежавшись пальцами по шее Кена, второй рукой он без промедления сжал плоть под джинсами, отчего Сибиряк вздрогнул и со свистом втянул в себя воздух. Тело отозвалось на прикосновения, подаваясь вперед:
– Ты ведь сам... сказал, что... – он не договорил и застонал.
«Я говорил про суп», – чуть оттолкнув назад партнера, Крис опустился перед ним на колени. Раздался «вжик» расстегиваемой молнии.
Сначала Кен даже не понял, что происходит. Осознание пришло вместе с наслаждением, которое ему дарил рот телепата. Парень застонал и вцепился в волосы Криса, толкаясь ему навстречу. Телепату пришлось придержать ретивого спортсмена за бедра. Вслед за губами добавился и язык. Глаза Кена расширились от желания, с губ то и дело слетали тщетно заглушаемые стоны. Не контролируя себя, он сильнее вцепился в волосы Криса, резко дернув их на себя, но тут же отпустил: «Извини».
В ответ его едва ощутимо укусили. Сибиряк дернулся от острой смеси боли и наслаждения, вызванной внезапным укусом, и понял, что находится на грани:
– Кри-и-и-с...
Уловив настроение любовника, телепат усиленно начал двигать языком и губами. Несколько движений губ и языка Зерикха, несколько толчков вперед, которые телепат все же позволил ему совершить, и Кена накрыл оргазм.
Крис поднялся с колен и полой халата вытер губы.
– Теперь у супа будет очень специфический вкус, – засмеялся он, пытаясь скрыть собственное возбуждение.
Кен тяжело дышал, все еще не в состоянии прийти в себя и нормально воспринимать окружающее:
– Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, – тихий шепот, перешедший в глубокий поцелуй.
«Я согласен на все», – немного стыдливая мысль.
«Я согласен подождать», – мысленно ответил телепат, нежно массируя голову Кена.
– Но... – Хидака бросил красноречивый взгляд на эрекцию Криса и улыбнулся ощущению теплых рук на висках.
– На кухне не гигиенично, – Зерикх потерся носом о ключицу парня.
Тот улыбнулся внезапно пришедшей в голову идее. Конечно, он запросто может получить за это по шее, но игра стоит свеч. Он подхватил Криса на руки и понес по направлению к лестнице на второй этаж.
– Вот всякое было, но как девку меня не таскали, – телепат попытался вырваться из хватки рук, сжимающих его тело.
Кен лишь усмехнулся в ответ и крепче прижал к себе непослушного немца:
– А как же тот случай из детства? Когда ты свалился с крыши, и я тащил тебя до медпункта... и молился, чтобы ты остался жив? – он все-таки умудрился подняться на второй этаж.
– О, я твой бубнеж до самой больницы слушал, – недовольное шипение.
– Не слушал бы, если бы с крыш не падал, – беззлобно огрызнулся Хидака, но все же опустил Криса, позволяя ему встать на ноги.
Опустившись на пол, телепат зябко поежился. Пол был холодным. А вот кровать – теплой и двуспальной. Сибиряк скользнул на нее вслед за Крисом, целуя ему лицо, шею, грудь – все, до чего мог дотянуться. Немец, хихикая, подставлялся под ласки, извиваясь на простынях и комкая их. Руки Кена тоже не оставались без движения, гладя и лаская каждую частичку тела Криса.
– Возьми меня, – тяжело выдохнул он, заглушая стон поцелуем.
Сердце Кена пропустило несколько ударов, стало трудно дышать. Он притянул телепата в глубокий поцелуй, пальцем начиная растягивать его изнутри.
– Только не возись долго, – Зерикх стонал и задыхался.
Хидака послушно кивнул, нежно прижимая немца к себе, и плавно вошел, сдерживая свою страсть и боясь причинить тому боль. Все равно было немного больно, но Крис искал наслаждения, и находил его с каждым ритмичным движением партнера, в его ласках и поцелуях. Кен стонал, и двигался в одном ритме уже не сдерживаясь, лаская языком и губами шею, лицо и плечи, вдыхая сводящий с ума запах тела телепата. От близости с Крисом кружилась голова, и постепенно движения становились рваными и более глубокими. Он стонал, целуя податливые губы, выпивая горькую сладость немца, как выдержанное вино.
Стоны Криса смешались с хриплым, почти надрывным смехом:
– Ты такой страстный, Кен-кен! Давно меня хотел. Я даже удивился, как меня в том подвале не взял.
– Я не мог... без твоего... согласия, – выдохнул Кен, опуская руку Крису ниже живота и сжимая напрягшуюся плоть. Рука начала двигаться в такт движениям.
– Не говори так, – в ярости вспыхнул Крис. – Это говорил Он.
Сибиряк прекратил двигаться, растерявшись от такой реакции.
– Я тебя чем-то обидел? – его голос был тихим. – Почему ты вспомнил его? С ним тебе было лучше, чем со мной? – от яркой картины Криса и Брэда в постели его передернуло. – Или я просто средство, чтобы забыть его или наоборот, заставить его ревновать?
– Чушь! – выплюнул телепат. – Я его ненавижу!
Хидака промолчал и продолжил то, на чем остановился. Крис был уже близок к концу, а внезапная остановка лишь усилила желание. Желание организма, но не его. Слова Криса вернули Вайсса к объективной реальности. Даже в такой момент телепат помнил о Кроуфорде, черт бы его побрал. О Кроуфорде, но никак не о нем. Кен задал бешеный ритм, оставляя на шее Криса засосы, отчаянно целуя его лицо, пытаясь прогнать засевшую в мозгу мысль о том, что это всего лишь уступка, иллюзия на одну ночь.
Немец больше не смеялся. Он стонал, пожалуй, сам не осознавая – от боли ли, или больше от наслаждения. Что бы Кен ни думал, сейчас Зерикх отдался ему потому, что хотел. Руки скользили по влажным плечам, оставляя красные полосы.
Кен сделал несколько особо глубоких движений, и почувствовал, что кончает. Он сделал несколько резких движений рукой, чтобы довести до оргазма и телепата.
– Ке-е-ен, – выкрикнул имя любовника немец. – Боже, ты просто прекрасен, – он притянул Хидаку в обжигающе страстный поцелуй.
Кен поцеловал любимого в губы, нежно, бережно.
– Прости, если сделал больно. Ты просто был чересчур соблазнителен. Я недостоин такого счастья, – он с нежностью посмотрел ему в глаза.
– Нашел, кого счастьем звать. Поражаюсь, какой ты все-таки наивный, - все, на что у него хватает сил, это гладить пальцы Сибиряка.
– Пусть так, – улыбнулся Хидака, и лег рядом, сцепляя их пальцы вместе. – Не всем же быть такими прагматиками... – он нерешительно притянул Криса ближе к себе, заключая в объятья. Сейчас ему было так спокойно, что хотелось, чтобы это продлилось вечно. Слишком мало таких моментов было в жизни наемника.

запись создана: 30.09.2010 в 20:06

@темы: Weiss Kreuz, Кен

---

Отрывок из Письма Артюра Рембо Полю Демени о ясновидении

…Таков был ход вещей, человек не работал над собой, не был еще разбужен или не погрузился во всю полноту великого сновидения. Писатели были чиновниками от литературы: автор, создатель, поэт – такого человека никогда не существовало!
Первое, что должен достичь тот, кто хочет стать поэтом, - это полное самопознание; он отыскивает свою душу, ее обследует, ее искушает, ее постигает. А когда он ее постиг, он должен ее обрабатывать! Задача кажется простой… Нет, надо сделать свою душу уродливой. Да, поступить наподобие компрачикосов. Представьте человека, сажающего и взращивающего у себя на лице бородавки.
Я говорю, надо стать ясновидцем, сделать себя ясновидцем.
Поэт превращает себя в ясновидца длительным, безмерным и обдуманным приведением в расстройство всех чувств. Он идет на любые формы любви, страдания, безумия. Он ищет сам себя. Он изнуряет себя всеми ядами, но всасывает их квинтэссенцию. Неизъяснимая мука, при которой он нуждается во всей своей вере, во всей сверхчеловеческой силе; он становится самым больным из всех, самым преступным, самым проклятым – и ученым из ученых! Ибо он достиг неведомого. Так как он взрастил больше, чем кто-либо другой, свою душу, и так богатую! Он достигает неведомого, и пусть, обезумев, он утратит понимание своих видений, - он их видел! И пусть в своем взлете он околеет от вещей неслыханных и несказуемых. Придут новые ужасающие труженики; они начнут с тех горизонтов, где предыдущий пал в изнеможении…

13 и 15 мая 1871 года Рембо создал так называемые "Письма ясновидца", в которых изложил свою жизненную и эстетическую программу. Теория "ясновидения" была открытым бунтом против религии, морали и всех общественных установлений.
Артюру было 17 лет, когда он это написал. Слишком смело для того времени… Слишком поразительно для юноши его лет излагать подобные мысли. Как в прочем и его стихи… Слишком необыкновенные… Он родился слишком рано…
ЗЫ. К слову, сегодня, 10 ноября 119 лет назад не стало этого удивительного человека, прожившего не легкую и такую короткую жизнь…

@темы: Артюр Рембо