Настане день, коли падатимуть зірки, а не ракети
Автор: ~Хисока~
Фэндом: Weiss Kreuz
Жанр: ООС, АУ, романс
Рейтинг: PG
Размер: 2 817 слов
Статус: закончено
Дисклаймер: не мое, не претендую.
Описание: у Шварц своя "миссия". Глава как раз рассказывает о том, что происходит с паранормами в австрийских Альпах.
От автора: Данный фанфик написан по мотивам ролевой игры с Лиар, Nisama и Tenshi no Akuro. Взгляд на события и персонажей мой, поэтому просьба не обижаться!
Примечание: продолжение будет чуть позже...
читать дальшеИстория Вены насчитывает больше, чем три тысячи лет. При Габсбургах город стал столицей и его имперская элегантность – наследие этой династии. Вена – это всемирно известный центр музыки, благодаря длинной череде известных музыкантов, проживавших и творивших в этом городе, таких как Моцарт, Бетховен, Гайдн, Шуберт, Брамс. Вена – это величие и роскошь с налетом старины. Вена – это город музыки и великих музыкантов. Вена – это город фиакров и танцующих белых жеребцов. Вена – это изумительный кофе и знаменитый яблочный штрудель. Одним словом Вена – это Вена. Город, в котором нужно хоть немного пожить, а не просто пробежаться с путеводителем в руках. Город, чарующий и прекрасный как сама музыка, аромат кофе, цоканье лошадиных копыт по булыжной мостовой, запах глинтвейна и еловых лап перед Рождеством. Он расположен у самого подножья Альп на Дунае, в месте, где он прорывается из гор на низменность и где дунайская судоходная магистраль и исторический торговый путь вдоль него пересекаются трансъевропейской дорогой.
Столица на Дунае представляет собой смесь старины и современности, высокого искусства и кича. Это город художников и ценителей искусства, древний город с громким именем, пробуждающим мечты
Заснеженные вершины гор мелькали за окном иллюминатора. Наги смотрел на вершины Альп, любуясь их красотой.
– Пожалуй, это одно из красивейших мест на земле, – протянул телекинетик и, не дожидаясь колкостей в свой адрес, перешел к делу. – Что там насчет миссии?
Фарфарелло спал, свернувшись калачиком. Шульдих вытянулся, прислушиваясь к шуму двигателей и пытаясь сосредоточиться:
– В Розенкройц мы едем. Да фиг его знает, зачем мы туда едем, на месте разберемся, – отмахнулся он.
Самолет приземлился в Вене, встречая Шварцев свежим прохладным воздухом и незнакомым для всех кроме немца языком. Шульдих потянулся и зевнул:
– В гостиницу, ребята, в гостиницу.
За окном проносились богатое убранство домов и сочная зелень парков. Машина плавно затормозила у нового здания, выполненного в соответствии с современными течениями искусства. В гостинице выяснилось, что в наличии только двухместные номера.
– Ну и? Что делать будем? Как разместимся? Кто-нибудь на диванчике поспит. – хмыкнул Шульдих. – И я, кажется, даже знаю, кто.
– Шульдих, что это еще за дискриминация? – вспылил Наги, хотя мысленно уже давно со всем согласился.
– Ну и отлично! Девушка, нам пожалуйста номер, – получив ключ, Шульдих увлек за собой скучающего Фарфи и все еще ворчащего Наги, и понесся в номер. – Не, ну если хочешь, можешь со мной спать.
– Вот еще! – фыркнул телекинетик и сел на «свой» диван. – Нам известно, что цель «спрятана» в небольшом городке под Веной. Розенкройц... Всё те же разработки, те же исследования и опыты на людях... – сейчас Наги походил на уменьшенную копию Брэда.
– Ну-ну, – хмыкнул Фарфарелло. – Давайте спать. Завтра убьем всех, кого нужно, а сейчас я хочу спать, – он удалился на кровать.
«Он прав, чибик. Все устали. Завтра я просканирую всех, кого можно, и мы наметим общие цели».
У Наги не было выбора – он согласился. К тому же напарники говорили правду – он и сам устал.
Фарфарелло мирно спал, вольготно раскинувшись на широкой кровати, Наги долгое время ворочался, но наконец тоже затих. Шульдих сидел на подоконнике, задумчиво глядя на разноцветные огни города. Каждому телепату, как и всякому ментально нестабильному существу, нужен был стабилизатор. Человек с устойчивой психикой, способный поддерживать его щиты, помогая балансировать на тонкой грани между жизнью и смертью, разумностью и безумием. Таким стабилизатором для Шульдиха стал Кроуфорд. Сколько он себя помнил, Оракул всегда был рядом, каким-то необъяснимым образом улавливая оттенки настроения и мысленного состояния немца, помогая и поддерживая, успокаивая и вразумляя. Брэд стал для него единственным человеком, к чьему мнению он всегда прислушивался, кого всегда уважал... и любил. Незаметно для него самого Кроуфорд стал не просто стабилизатором, одним из многих, но действительно жизненно необходимым элементом его нелепой и никому не нужной жизни. И теперь Оракул пропал. С этого злополучного вечера прошло уже три недели, а Шульдих не то чтобы не мог узнать о нем ничего нового, он даже не мог уловить и прочитать мысли Кроуфорда. Словно какой-то неправдоподобно сильный телепат укрыл Брэда непробиваемым ментальным щитом. Шульдих искал. Каждую ночь, делая вид, что идет спать, он искал. Перебирал миллиарды чужих мыслей, стремясь найти те, которые были ему так необходимы. Если исчезает стабилизатор, то телепат постепенно теряет щиты, становясь сосудом для всех мыслей на этой планете. Немец беззастенчиво пользовался большими трещинами, образовавшимися в его щите, имея возможность слышать все, растворяться в потоке людских мыслей. И с каждым разом ему было все труднее возвращаться назад. Он знал, что это его поведение убивает его, но ничего не мог с собой поделать и на следующую ночь вновь окунался в чужие мысли, становясь их заложником даже днем, то и дело срываясь на окружающих, потому что отсутствие щитов означало только одно – сумасшествие и смерть.
Лучи предрассветного солнца показались из-за туч, заглянули в окно, окрашивая и без того рыжие волосы в красный цвет. Шульдих тяжело вздохнул. Еще одна бессонная ночь – и никакого результата. Как же его это достало.
«Фарфарелло, хватит дрыхнуть! Чибик, вставай, ты не на курорте!» – рявкнул он в головах обоих Шварц.
– Шу, я тебе покажу курорт! Ты хоть когда-нибудь спишь? – сонно протянул Наги.
– Еще как сплю! Вот только в нормальное время, – возмутился немец. – Так что поднимайся и готовься к поездке в Розенкройц. Да и ты тоже прекращай валяться, – он ткнул берсерка в бок.
Телекинетик открыл было рот, чтобы огрызнуться, но сдержался:
– И каков наш план, герр Шульдих? – Наги присел на кровати и зевнул.
– Наш план – отсутствие любого плана. В Розенкройц сейчас практически весь совет, за исключением Хоффмана. Убьем, и дело с концом, да, Фарфи?
Джей покрутил пальцем у виска и перевернулся на другой бок.
– Ладно, валяйтесь дальше, – хмыкнул вконец разозленный Шульдих, накидывая плащ. – когда выспитесь, присоединитесь, – он вылетел из номера, учуяв свою первую жертву. Бессонная ночь не прошла даром, и его клонило в сон. Убийство человека – что может быть более бодрящим и приятным? Телепат бежал по полупустой улице, максимально оградив пространство щитами. Птичка практически попала в клетку.
Фэндом: Weiss Kreuz
Жанр: ООС, АУ, романс
Рейтинг: PG
Размер: 2 817 слов
Статус: закончено
Дисклаймер: не мое, не претендую.
Описание: у Шварц своя "миссия". Глава как раз рассказывает о том, что происходит с паранормами в австрийских Альпах.
От автора: Данный фанфик написан по мотивам ролевой игры с Лиар, Nisama и Tenshi no Akuro. Взгляд на события и персонажей мой, поэтому просьба не обижаться!
Примечание: продолжение будет чуть позже...
читать дальшеИстория Вены насчитывает больше, чем три тысячи лет. При Габсбургах город стал столицей и его имперская элегантность – наследие этой династии. Вена – это всемирно известный центр музыки, благодаря длинной череде известных музыкантов, проживавших и творивших в этом городе, таких как Моцарт, Бетховен, Гайдн, Шуберт, Брамс. Вена – это величие и роскошь с налетом старины. Вена – это город музыки и великих музыкантов. Вена – это город фиакров и танцующих белых жеребцов. Вена – это изумительный кофе и знаменитый яблочный штрудель. Одним словом Вена – это Вена. Город, в котором нужно хоть немного пожить, а не просто пробежаться с путеводителем в руках. Город, чарующий и прекрасный как сама музыка, аромат кофе, цоканье лошадиных копыт по булыжной мостовой, запах глинтвейна и еловых лап перед Рождеством. Он расположен у самого подножья Альп на Дунае, в месте, где он прорывается из гор на низменность и где дунайская судоходная магистраль и исторический торговый путь вдоль него пересекаются трансъевропейской дорогой.
Столица на Дунае представляет собой смесь старины и современности, высокого искусства и кича. Это город художников и ценителей искусства, древний город с громким именем, пробуждающим мечты
Заснеженные вершины гор мелькали за окном иллюминатора. Наги смотрел на вершины Альп, любуясь их красотой.
– Пожалуй, это одно из красивейших мест на земле, – протянул телекинетик и, не дожидаясь колкостей в свой адрес, перешел к делу. – Что там насчет миссии?
Фарфарелло спал, свернувшись калачиком. Шульдих вытянулся, прислушиваясь к шуму двигателей и пытаясь сосредоточиться:
– В Розенкройц мы едем. Да фиг его знает, зачем мы туда едем, на месте разберемся, – отмахнулся он.
Самолет приземлился в Вене, встречая Шварцев свежим прохладным воздухом и незнакомым для всех кроме немца языком. Шульдих потянулся и зевнул:
– В гостиницу, ребята, в гостиницу.
За окном проносились богатое убранство домов и сочная зелень парков. Машина плавно затормозила у нового здания, выполненного в соответствии с современными течениями искусства. В гостинице выяснилось, что в наличии только двухместные номера.
– Ну и? Что делать будем? Как разместимся? Кто-нибудь на диванчике поспит. – хмыкнул Шульдих. – И я, кажется, даже знаю, кто.
– Шульдих, что это еще за дискриминация? – вспылил Наги, хотя мысленно уже давно со всем согласился.
– Ну и отлично! Девушка, нам пожалуйста номер, – получив ключ, Шульдих увлек за собой скучающего Фарфи и все еще ворчащего Наги, и понесся в номер. – Не, ну если хочешь, можешь со мной спать.
– Вот еще! – фыркнул телекинетик и сел на «свой» диван. – Нам известно, что цель «спрятана» в небольшом городке под Веной. Розенкройц... Всё те же разработки, те же исследования и опыты на людях... – сейчас Наги походил на уменьшенную копию Брэда.
– Ну-ну, – хмыкнул Фарфарелло. – Давайте спать. Завтра убьем всех, кого нужно, а сейчас я хочу спать, – он удалился на кровать.
«Он прав, чибик. Все устали. Завтра я просканирую всех, кого можно, и мы наметим общие цели».
У Наги не было выбора – он согласился. К тому же напарники говорили правду – он и сам устал.
Фарфарелло мирно спал, вольготно раскинувшись на широкой кровати, Наги долгое время ворочался, но наконец тоже затих. Шульдих сидел на подоконнике, задумчиво глядя на разноцветные огни города. Каждому телепату, как и всякому ментально нестабильному существу, нужен был стабилизатор. Человек с устойчивой психикой, способный поддерживать его щиты, помогая балансировать на тонкой грани между жизнью и смертью, разумностью и безумием. Таким стабилизатором для Шульдиха стал Кроуфорд. Сколько он себя помнил, Оракул всегда был рядом, каким-то необъяснимым образом улавливая оттенки настроения и мысленного состояния немца, помогая и поддерживая, успокаивая и вразумляя. Брэд стал для него единственным человеком, к чьему мнению он всегда прислушивался, кого всегда уважал... и любил. Незаметно для него самого Кроуфорд стал не просто стабилизатором, одним из многих, но действительно жизненно необходимым элементом его нелепой и никому не нужной жизни. И теперь Оракул пропал. С этого злополучного вечера прошло уже три недели, а Шульдих не то чтобы не мог узнать о нем ничего нового, он даже не мог уловить и прочитать мысли Кроуфорда. Словно какой-то неправдоподобно сильный телепат укрыл Брэда непробиваемым ментальным щитом. Шульдих искал. Каждую ночь, делая вид, что идет спать, он искал. Перебирал миллиарды чужих мыслей, стремясь найти те, которые были ему так необходимы. Если исчезает стабилизатор, то телепат постепенно теряет щиты, становясь сосудом для всех мыслей на этой планете. Немец беззастенчиво пользовался большими трещинами, образовавшимися в его щите, имея возможность слышать все, растворяться в потоке людских мыслей. И с каждым разом ему было все труднее возвращаться назад. Он знал, что это его поведение убивает его, но ничего не мог с собой поделать и на следующую ночь вновь окунался в чужие мысли, становясь их заложником даже днем, то и дело срываясь на окружающих, потому что отсутствие щитов означало только одно – сумасшествие и смерть.
Лучи предрассветного солнца показались из-за туч, заглянули в окно, окрашивая и без того рыжие волосы в красный цвет. Шульдих тяжело вздохнул. Еще одна бессонная ночь – и никакого результата. Как же его это достало.
«Фарфарелло, хватит дрыхнуть! Чибик, вставай, ты не на курорте!» – рявкнул он в головах обоих Шварц.
– Шу, я тебе покажу курорт! Ты хоть когда-нибудь спишь? – сонно протянул Наги.
– Еще как сплю! Вот только в нормальное время, – возмутился немец. – Так что поднимайся и готовься к поездке в Розенкройц. Да и ты тоже прекращай валяться, – он ткнул берсерка в бок.
Телекинетик открыл было рот, чтобы огрызнуться, но сдержался:
– И каков наш план, герр Шульдих? – Наги присел на кровати и зевнул.
– Наш план – отсутствие любого плана. В Розенкройц сейчас практически весь совет, за исключением Хоффмана. Убьем, и дело с концом, да, Фарфи?
Джей покрутил пальцем у виска и перевернулся на другой бок.
– Ладно, валяйтесь дальше, – хмыкнул вконец разозленный Шульдих, накидывая плащ. – когда выспитесь, присоединитесь, – он вылетел из номера, учуяв свою первую жертву. Бессонная ночь не прошла даром, и его клонило в сон. Убийство человека – что может быть более бодрящим и приятным? Телепат бежал по полупустой улице, максимально оградив пространство щитами. Птичка практически попала в клетку.
@темы: Weiss Kreuz, Шульдих, Фарфарелло, Наги Наоэ
