Осака. В погоне за тенью

[Es-gibt-kein-Weg-zuruck]

Автор: ~Хисока~
Фэндом: Yami no Matsuei
Пейринг: Цузуки/Хисока
Жанр: ООС, АУ, романс
Рейтинг: G
Размер: 9 367 слов
Статус: завершен
Дисклаймер: Не мое, не претендую.
От автора: фанфик написан по мотивам ролевой игры с  Nisama и  Лиар.
Описание: новое запутанное дело неожиданно принимает новый поворот. И теперь напарникам не просто нужно найти маньяка-убийцу, но и пропавшего сотрудника...

Цузуки сосредоточено смотрел в монитор, пока испуская терпкий аромат, стыл кофе. Подробности нового дела совсем не радовали синигами. Похищенные мальчики на первый взгляд не имели ничего общего, кроме возраста.
– Шеф, – Хисока обратился к Коноэ, – что еще нам нужно знать перед тем, как оправиться на место?
– Вам следует быть осторожнее. Маньяк очень опасен.
Куросаки, взяв личные дела жертв, закрылся у себя в комнате и стал изучать их. Все мальчики учились в одной средней школе, но они были совершенно не похожи друг на друга.
«Надо будет разобраться на месте...» – последняя мысль перед тем, как провалиться в сон.

Не дожидаясь утра, Асато негромко постучал в дверь напарника и приоткрыл ее, хотя мальчик не ответил.
– Хисока, – позвал он. Заглянув в комнату, старший синигами заметил заснувшего эмпата, трогательно обнимающего подушку во сне.
«Как котенок», – пронеслось в его голове.
Куросаки снилось нечто тревожное. Всю ночь он нервно ворочался и издавал непонятные звуки, похожие за сдавленные то ли всхлипы, то ли стоны. Во время сна все страхи, которые он скрывал днем, выходили на свободу. Сознание парня не могло их контролировать. И никто не мог понять – то, что видит Хисока, – это не просто сны. Он помнил все до мельчайших деталей: и прохладу ночного сада, и тонкий пьянящий аромат вишневых цветков, и незнакомца среди деревьев, и холодную землю, хрустнувшую под пальцами ветку… И боль…
Асато присел рядом и провел ладонью по растрепанным волосам напарника, слегка зарываясь пальцами в золотые пряди. Печать муки на лице эмпата ему вовсе не нравилась.
Избавиться от мучительного плена ночных наваждений Хисока мог только из-за излишней реалистичности увиденного, или если его разбудить. Но об одной способности своей эмпатии он забыл – силе прикосновения. От прикосновения руки Цузуки по всему телу расплывалось тепло и сразу становилось уютно и спокойно, а все проблемы отходили на второй план.
«Почему ты не можешь спокойно спать, Хисока? Это он виноват, да? – синигами обеспокоено смотрел на Куросаки, перебирая его волосы. – Мальчики шестнадцати лет... Они же твоего возраста», – он подтянул напарника, уложив голову того себе на колени.

Каждую ночь одно и тоже... Ночные кошмары не давали юному синигами нормально отдохнуть. Они выматывали и отнимали уйму сил. Каждый раз видеть во сне Мураки было выше его сил. Хисока ненавидел его настолько сильно, на сколько это вообще было возможно.
Асато продолжал гладить мальчика по волосам, смотря на начинающее сереть за окном небо.
«Ничего не бойся, – он тихонько сжал плечо эмпата. – Я смогу тебя защитить. Страдать по моей вине ты не будешь», – он склонился и невесомо поцеловал Хисоку в висок.
Множество теплых потоков разлились от прикосновения, приятно покалывая. Куросаки открыл глаза и не поверил тому, что увидел – лицо Асато было так близко к нему. А губы приятно обжигали.
– Цу... Цузуки...
Моментально откинувшись, старший синигами ласково улыбнулся:
– Ты уже не спишь! А я подумал, – от растерянности, что его застукали, Асато не знал, куда деваться.
В изумрудных глазах застыли одновременно ужас ночного кошмара и удивление от приятного ощущения ласковых прикосновений напарника... Хисока непонимающе посмотрел на него:
– Что ты здесь делаешь?
– Я... Зашел узнать... Ты, кажется, изучал биографии жертв, – Асато так и не убрал руки с волос Хисоки.
– Да... Но я уснул, – он ощущал смущение напарника и сам покраснел от неловко сложившейся ситуации.
Синигами мягко улыбнулся и разворошил растрепанные со сна волосы младшего.
– Ничего страшного, – и не долго думая, добавил: – хочешь перекусить?

Яркое жестокое видение обожгло Хисоку.
Мальчика тащили за волосы по комнате. Несчастный то и дело запинался, и хватка становилась еще более мучительной.
«П-п-пустите», – замучено завыл он. Но в ответ на мольбы его лишь швырнули на грязный пол.

– Не трогай меня! – он сбросил с себя его руку. В глазах боль, отчаяние и застывшие слезы. Все тело била мелкая дрожь. Но, увидев растерянное лицо напарника, он попытался успокоиться. – Да, можно и перекусить.
– Что-то случилось? – Цузуки внимательно смотрел на него, беря за руку. Противиться этому взгляду было невозможно.
– Я видел еще одного мальчика... – Хисока опустил глаза, пытаясь скрыть свое волнение. – Раньше я мог видеть и чувствовать что-то только после непосредственного прикосновения к человеку. А сейчас... Я не знаю, что происходит...
– Подожди, ты хочешь сказать, что видел жертву? – Асато встревожено посмотрел на напарника. – Не радует меня это…
– Нет, – Хисока грустно покачал головой. – Я видел нападающего...
– Что тебе удалось узнать?
– Есть одна вещь, которая меня очень заинтересовала… – Куросаки склонил голову на бок. – Один из одноклассников пропавших мальчиков Макото уверял, что его друг Касуми, который выделялся на фоне других мальчиков в классе своей скрытностью и постоянно пугающим всех взглядом, из-за которого с ним никто и не общался. Его все боялись. Так вот, этот Касуми постоянно попадал в передряги, объясняя все свои поступки как, например, мелкую кражу в супермаркете, одной фразой «делай, что хочешь, это и будет целиком твоим законом». На постоянные недоуменные взгляды Макото и его настойчивые вопросы Касуми или молчал, или говорил что-то невнятное об отце. Отец его, кстати, священник, – Хисока замолчал, и, немного помолчав, добавил: – Нам нужно побыстрее отправляться на место происшествий, слишком много загадок.
– Делай, что хочешь, и это будет законом... Не нравится мне такой девиз, – нахмурился Цузуки. – В любом случае надо поговорить с отцом мальчика.
Хисока кивнул и отвел взгляд. Напарнику не нужно было знать, о чем он думает сейчас на самом деле.

Комната, некогда роскошная, сейчас напоминала клоповник. Засоренная раковина, мусор в углах и полная разруха в помещении создавали ужасающее впечатление.
– Похоже, здесь держали мальчика, – Асато оглядел комнату. – И должно быть не один день, – он поднял упаковки из-под лапши быстрого приготовления.
Хисока ходил по комнате, пытаясь найти хоть что-то значимое и важное, но ничего такого на глаза не попадалось. Он прислонился к стене, дотронувшись рукой до какой-то трубы, и тут его голос стал злобным и жестоким, а глаза угрожающе сверкнули: "Do what thou willst, that will be whole of the law", – выдержав паузу, он посмотрел куда-то сквозь Цузуки и добавил: "Вы знаете, что делать. Вперед! Мне нужен именно он!"
Асато ошарашено уставился на напарника. Похоже, его способности открывали новые пределы. Но во всем нужна мера. Он подскочил к напарнику и, схватив того за плечо, заглянул в глаза:
– Хисока!
Леденящий душу ненавистный взор сменил привычный не совсем теплый, но такой родной для Цузуки взгляд зеленых изумрудных глаз. Если бы Асато его не удерживал за плечо, то Хисока точно бы свалился. Старший синигами пальцами обвел контур его лица. Снова лицом к лицу, и дыхание сбивается. Цузуки знал, что это лучше любых фраз вроде «Все в порядке» помогает Хисоке вернуться с «той» стороны.
– Цузуки… – сердце Куросаки бешено колотилось. – Я чувствовал его... того человека. Он ни перед чем не остановится, он... – Хисока запнулся, полностью приходя в себя. – Я в порядке. Нельзя терять ни минуты. Нам нужно поговорить с отцом мальчика, – еще минуту назад на Куросаки лица не было, а сейчас его взгляд излучал уверенность.
– Хорошо. Но сначала я сделаю пару снимков комнаты и отправлю Ватари на анализ.
Асато поднял висевшую на шее камеру и снял пару кадров. Прошелся по комнате сфотографировал пентаграмму на стене. Обычная техника ни за что ее бы не различила, но от орудий синигами не могло скрыться ничто. Исходив квартиру вдоль и поперек, он сделал еще пару кадров.
– Готово. Можем идти.
Но это была не просто пентаграмма, а перевернутая, со вписанной в нее мордой козла.

– Сатанинская секта? – Хисока неслышно подошел к Цузуки и посмотрел на фото. – Не нравится мне все это...
– Возможно. Но из-за обычной секты нас посылать бы не стали, – Асато провел пальцами по угольно-черной линии. В тот же момент по всему узору пробежала легкая рябь.
Помещение тут же наполнилось холодным воздухом. Эмпат поежился и с силой отдернул руку напарника от козлоподобной пентаграммы, из которой спустя пару мгновений вырвался столб синего пламени. Асато оттолкнул напарника в сторону. Сам, лишь на секунду задержавшись, опалил себе рукав и волосы на затылке. Ему показалось, что в пламени что-то мелькнуло.
«Здесь становится опасно», – про себя подумал Куросаки.
– Цузуки! – закричал Хисока. – Ставь барьер! Быстро!
Напарник швырнул фуду наугад, за спину. Прогремел взрыв. По-кошачьи извернувшись, он метнул фуду барьера. В этот момент синий столб с бешенной скоростью устремился на него. И не известно, что с ним было бы, не будь защитного барьера. Синее пламя, как баскетбольный мячик от стены, отскочило от него, рассыпавшись на мириады мельчайших полыхающих голубеньких звездочек.
– Похоже, нас ждали, – распростертый на полу Цузуки, приподнявшись, взглянул на пентаграмму. – Ее нужно уничтожить, в любом случае.
– Да... – эмпат отрешенно уставился в одну точку.
Асато справился на удивление быстро и легко, слишком легко. Холод постепенно исчезал. Вот только ощущение затхлости утяжеляло дыхание.
«Надо срочно на свежий воздух!» – пронеслось в голове у Куросаки. Он прислонился к стене и медленно сполз по ней вниз, закрывая руками голову в тот самый момент, когда посреди комнате с лёгким хлопком материализовался Гусёсин с ноутом под мышкой.
– Наконец я вас нашёл! – в голосе звенело облегчение и тщательно скрываемое волнение. – Цузуки, Хисока, вам удалось что-нибудь найти? Или узнать? – переживание и волнение становились всё более плохо скрываемыми, он каким-то диким взглядом обвел комнату, пентаграмму и выжженные пятна на полу и стенах. – Вы целы?! – подлетев поочередно к двоим синигами, встревожено заглянув в лица, однако убедившись, что если те не целы, то живы: – Э-э-э… У нас проблема, большая. А у вас, похоже, ещё и новая работа… – волнение наконец превратилось в нескрываемое вообще: – Ватари пропал!..