Обычно с таким настроением перечитываю фанфики... Вот и сегодня дошли руки до одного из них...
Запись не несет в себе никакой информативной нагрузки. Здесь только цитатки, но это просто для меня...
Так что можно даже не брать в обзор...
О боли забудь, я с тобой буду рядом.
О страхах забудь, я утешу тебя.
Про слезы забудь, и смех станет наградой.
Сомненья отринь, прямо к солнцу летя.
О страхах забудь, я утешу тебя.
Про слезы забудь, и смех станет наградой.
Сомненья отринь, прямо к солнцу летя.
цитаткофлуд....
Сердце Хисоки сжалось при мысли о том, что Цузуки мог навсегда уйти от него… навсегда… Хисока боялся остаться один, снова наедине с той пустотой, заполнить которую мог только его напарник.Прошло не так много времени, прежде чем он научился ненавидеть себя.
детство.... это не всегда приятные воспоминания....
Хисока никогда еще не встречал никого, кто был бы больше человеком, чем Цузуки.
- Мне надо… Немного побыть одному, - неуверенно произнес Цузуки, - Я чувствую, мне нужно … подумать.
- Ты никогда не останешься полностью один, ты же знаешь, - напомнил ему Хисока. Он не знал, что об этом думать. Цузуки попросил оставить его одного? Нет, пожалуйста, пусть он не это хотел сказать! Хисока не знал, что ему делать, если Цузуки попросит его уйти из его жизни. Он не хотел снова остаться один…
- Нет, нет, нет, нет, - быстро заговорил тот, - Я не это имел в виду.
От внезапно свалившегося с души камня у Хисоки буквально подогнулись колени. Он не высказывал своих мыслей вслух, но Цузуки уже понял, о чем он думает. Иногда напарник мог быть на удивление проницательным.
- Я только имел в виду… остальных, - серьезно произнес Цузуки. - Ты к ним не относишься, ты другой. Ты просто… здесь. ... - Я хочу быть один, но не без тебя. Особенно ночью… Я не хочу быть один. Иногда я хочу, чтобы ты был со мной. Нет, не иногда. Всегда. Хисока почувствовал, что краснеет.
какие они все-таки трогательные
И сейчас Хисока ожидал от Цузуки злости и гнева.
Но вместо этого ощутил лишь сильное желание защитить. И это шокировало… Все остальные эмоции Цузуки казались слабыми и мало значащими, но потребность защитить проходила красной нитью сквозь его сердце.
И было там что-то еще.. что-то, чего он не мог распознать.
Хисока потянулся к этому и…
… и наткнулся на жесткий и совершенно непреодолимый барьер.
еще бы... так долго прятать такое чувство....
Он потратил все шестнадцать лет своей недолгой жизни на возведение ледяных стен, должных оградить его от любого контакта с людьми, от боли, которую они могли ему причинить. Но он и не подозревал, что даже этот лед может растаять. Не знал, что ему суждено было вновь ощутить тепло человеческой души. Как Цузуки сумел это сделать? Как ему удалось всего за несколько месяцев стереть то, что Хисока внушал себе целую жизнь?
напоминает меня.....
По щекам Цузуки все еще текли слезы, но его улыбка была сильной, и в груди Тацуми тоже загорелся огонек надежды.
Он восхищался Хисокой. Мальчик сумел сделать то, чего он сам так и не смог.
Хисока дал Цузуки то, ради чего тому захотелось жить.
Хисока никогда раньше ни в ком так отчаянно не нуждался. Поначалу это пугало его, но теперь он больше не боялся. Ему хотелось принять это тепло. Их сердца бились в унисон, и мальчик чувствовал, что их жизни становятся чем-то единым. Между ними сформировывались какие-то особенные узы – даже более глубокие, чем узы между матерью и ребенком. Узы, которые никогда невозможно будет разорвать.
И эти узы превратились в некое подобие мостика, на который ступил Хисока. Свет слепил его, и глаза сильно болели, но Хисока был этому рад. Потому что это означало, что он снова жив.
у меня только две реакции и ___
Он знал, что такое смерть. После мучений, которые он вынес при жизни, смерть стала для него избавлением.
Но пройти через это снова…
Он не хотел умирать. В прошлый раз это не имело значения, потому что у него никого не было.
Но сейчас у него был Цузуки. У него была семья – семья, которую он обрел только после своей физической смерти. И он не хотел ее терять.
Наверное, он должен был плакать, но слезы никак не желали появляться.
Я хочу того же, что хочешь ты.
Мог ли кто-нибудь в целом мире предложить нечто большее?
Этими простыми словами Цузуки подарил ему все.
- Но есть еще кое-что, чего бы я хотел… помимо того, чего хотим мы оба, - добавил он, и Хисока подозрительно на него покосился. – Я хочу, чтобы ты улыбался. Хочу, чтобы ты улыбался для меня, - с какой-то тоской в голосе сказал он. Хочу увидеть, как загораются твои глаза, хочу услышать, как ты смеешься.
Хисока почувствовал, как у него в груди что-то сдавило.
- Я не уверен, что смогу дать тебе это, - пробормотал он. – Я никогда… Боюсь, что я разучился улыбаться.
Возможно… со временем он найдет причину для смеха и улыбок. Со временем… но как раз времени у него почти не осталось…
- Я хочу быть этой причиной, Хисока, - прошептал Цузуки. – Я не позволю тебе уйти от меня. – Его слова звучали твердо и уверенно. – Я подарю тебе вечность… Мы обязательно найдем выход, обещаю.
все... не могу больше... всегда читаю... всегда плачу...
наизусть его знаю... но боже... какое же оно трогательное и флаффное! я отвыкла уже от этого...