Осака. В погоне за тенью

[~Хисока~]

Автор: ~Хисока~
Фэндом: Yami no Matsuei
Пейринг: Цузуки/Хисока
Жанр: ООС, АУ, романс
Рейтинг: G
Размер: 9 367 слов
Статус: завершен
Дисклаймер: Не мое, не претендую.
От автора: фанфик написан по мотивам ролевой игры с  Nisama и  Лиар.
Описание: новое запутанное дело неожиданно принимает новый поворот. И теперь напарникам не просто нужно найти маньяка-убийцу, но и пропавшего сотрудника...

Цузуки сосредоточено смотрел в монитор, пока испуская терпкий аромат, стыл кофе. Подробности нового дела совсем не радовали синигами. Похищенные мальчики на первый взгляд не имели ничего общего, кроме возраста.
– Шеф, – Хисока обратился к Коноэ, – что еще нам нужно знать перед тем, как оправиться на место?
– Вам следует быть осторожнее. Маньяк очень опасен.
Куросаки, взяв личные дела жертв, закрылся у себя в комнате и стал изучать их. Все мальчики учились в одной средней школе, но они были совершенно не похожи друг на друга.
«Надо будет разобраться на месте...» – последняя мысль перед тем, как провалиться в сон.

Не дожидаясь утра, Асато негромко постучал в дверь напарника и приоткрыл ее, хотя мальчик не ответил.
– Хисока, – позвал он. Заглянув в комнату, старший синигами заметил заснувшего эмпата, трогательно обнимающего подушку во сне.
«Как котенок», – пронеслось в его голове.
Куросаки снилось нечто тревожное. Всю ночь он нервно ворочался и издавал непонятные звуки, похожие за сдавленные то ли всхлипы, то ли стоны. Во время сна все страхи, которые он скрывал днем, выходили на свободу. Сознание парня не могло их контролировать. И никто не мог понять – то, что видит Хисока, – это не просто сны. Он помнил все до мельчайших деталей: и прохладу ночного сада, и тонкий пьянящий аромат вишневых цветков, и незнакомца среди деревьев, и холодную землю, хрустнувшую под пальцами ветку… И боль…
Асато присел рядом и провел ладонью по растрепанным волосам напарника, слегка зарываясь пальцами в золотые пряди. Печать муки на лице эмпата ему вовсе не нравилась.
Избавиться от мучительного плена ночных наваждений Хисока мог только из-за излишней реалистичности увиденного, или если его разбудить. Но об одной способности своей эмпатии он забыл – силе прикосновения. От прикосновения руки Цузуки по всему телу расплывалось тепло и сразу становилось уютно и спокойно, а все проблемы отходили на второй план.
«Почему ты не можешь спокойно спать, Хисока? Это он виноват, да? – синигами обеспокоено смотрел на Куросаки, перебирая его волосы. – Мальчики шестнадцати лет... Они же твоего возраста», – он подтянул напарника, уложив голову того себе на колени.

Каждую ночь одно и тоже... Ночные кошмары не давали юному синигами нормально отдохнуть. Они выматывали и отнимали уйму сил. Каждый раз видеть во сне Мураки было выше его сил. Хисока ненавидел его настолько сильно, на сколько это вообще было возможно.
Асато продолжал гладить мальчика по волосам, смотря на начинающее сереть за окном небо.
«Ничего не бойся, – он тихонько сжал плечо эмпата. – Я смогу тебя защитить. Страдать по моей вине ты не будешь», – он склонился и невесомо поцеловал Хисоку в висок.
Множество теплых потоков разлились от прикосновения, приятно покалывая. Куросаки открыл глаза и не поверил тому, что увидел – лицо Асато было так близко к нему. А губы приятно обжигали.
– Цу... Цузуки...
Моментально откинувшись, старший синигами ласково улыбнулся:
– Ты уже не спишь! А я подумал, – от растерянности, что его застукали, Асато не знал, куда деваться.
В изумрудных глазах застыли одновременно ужас ночного кошмара и удивление от приятного ощущения ласковых прикосновений напарника... Хисока непонимающе посмотрел на него:
– Что ты здесь делаешь?
– Я... Зашел узнать... Ты, кажется, изучал биографии жертв, – Асато так и не убрал руки с волос Хисоки.
– Да... Но я уснул, – он ощущал смущение напарника и сам покраснел от неловко сложившейся ситуации.
Синигами мягко улыбнулся и разворошил растрепанные со сна волосы младшего.
– Ничего страшного, – и не долго думая, добавил: – хочешь перекусить?

Яркое жестокое видение обожгло Хисоку.
Мальчика тащили за волосы по комнате. Несчастный то и дело запинался, и хватка становилась еще более мучительной.
«П-п-пустите», – замучено завыл он. Но в ответ на мольбы его лишь швырнули на грязный пол.

– Не трогай меня! – он сбросил с себя его руку. В глазах боль, отчаяние и застывшие слезы. Все тело била мелкая дрожь. Но, увидев растерянное лицо напарника, он попытался успокоиться. – Да, можно и перекусить.
– Что-то случилось? – Цузуки внимательно смотрел на него, беря за руку. Противиться этому взгляду было невозможно.
– Я видел еще одного мальчика... – Хисока опустил глаза, пытаясь скрыть свое волнение. – Раньше я мог видеть и чувствовать что-то только после непосредственного прикосновения к человеку. А сейчас... Я не знаю, что происходит...
– Подожди, ты хочешь сказать, что видел жертву? – Асато встревожено посмотрел на напарника. – Не радует меня это…
– Нет, – Хисока грустно покачал головой. – Я видел нападающего...
– Что тебе удалось узнать?
– Есть одна вещь, которая меня очень заинтересовала… – Куросаки склонил голову на бок. – Один из одноклассников пропавших мальчиков Макото уверял, что его друг Касуми, который выделялся на фоне других мальчиков в классе своей скрытностью и постоянно пугающим всех взглядом, из-за которого с ним никто и не общался. Его все боялись. Так вот, этот Касуми постоянно попадал в передряги, объясняя все свои поступки как, например, мелкую кражу в супермаркете, одной фразой «делай, что хочешь, это и будет целиком твоим законом». На постоянные недоуменные взгляды Макото и его настойчивые вопросы Касуми или молчал, или говорил что-то невнятное об отце. Отец его, кстати, священник, – Хисока замолчал, и, немного помолчав, добавил: – Нам нужно побыстрее отправляться на место происшествий, слишком много загадок.
– Делай, что хочешь, и это будет законом... Не нравится мне такой девиз, – нахмурился Цузуки. – В любом случае надо поговорить с отцом мальчика.
Хисока кивнул и отвел взгляд. Напарнику не нужно было знать, о чем он думает сейчас на самом деле.

Комната, некогда роскошная, сейчас напоминала клоповник. Засоренная раковина, мусор в углах и полная разруха в помещении создавали ужасающее впечатление.
– Похоже, здесь держали мальчика, – Асато оглядел комнату. – И должно быть не один день, – он поднял упаковки из-под лапши быстрого приготовления.
Хисока ходил по комнате, пытаясь найти хоть что-то значимое и важное, но ничего такого на глаза не попадалось. Он прислонился к стене, дотронувшись рукой до какой-то трубы, и тут его голос стал злобным и жестоким, а глаза угрожающе сверкнули: "Do what thou willst, that will be whole of the law", – выдержав паузу, он посмотрел куда-то сквозь Цузуки и добавил: "Вы знаете, что делать. Вперед! Мне нужен именно он!"
Асато ошарашено уставился на напарника. Похоже, его способности открывали новые пределы. Но во всем нужна мера. Он подскочил к напарнику и, схватив того за плечо, заглянул в глаза:
– Хисока!
Леденящий душу ненавистный взор сменил привычный не совсем теплый, но такой родной для Цузуки взгляд зеленых изумрудных глаз. Если бы Асато его не удерживал за плечо, то Хисока точно бы свалился. Старший синигами пальцами обвел контур его лица. Снова лицом к лицу, и дыхание сбивается. Цузуки знал, что это лучше любых фраз вроде «Все в порядке» помогает Хисоке вернуться с «той» стороны.
– Цузуки… – сердце Куросаки бешено колотилось. – Я чувствовал его... того человека. Он ни перед чем не остановится, он... – Хисока запнулся, полностью приходя в себя. – Я в порядке. Нельзя терять ни минуты. Нам нужно поговорить с отцом мальчика, – еще минуту назад на Куросаки лица не было, а сейчас его взгляд излучал уверенность.
– Хорошо. Но сначала я сделаю пару снимков комнаты и отправлю Ватари на анализ.
Асато поднял висевшую на шее камеру и снял пару кадров. Прошелся по комнате сфотографировал пентаграмму на стене. Обычная техника ни за что ее бы не различила, но от орудий синигами не могло скрыться ничто. Исходив квартиру вдоль и поперек, он сделал еще пару кадров.
– Готово. Можем идти.
Но это была не просто пентаграмма, а перевернутая, со вписанной в нее мордой козла.

– Сатанинская секта? – Хисока неслышно подошел к Цузуки и посмотрел на фото. – Не нравится мне все это...
– Возможно. Но из-за обычной секты нас посылать бы не стали, – Асато провел пальцами по угольно-черной линии. В тот же момент по всему узору пробежала легкая рябь.
Помещение тут же наполнилось холодным воздухом. Эмпат поежился и с силой отдернул руку напарника от козлоподобной пентаграммы, из которой спустя пару мгновений вырвался столб синего пламени. Асато оттолкнул напарника в сторону. Сам, лишь на секунду задержавшись, опалил себе рукав и волосы на затылке. Ему показалось, что в пламени что-то мелькнуло.
«Здесь становится опасно», – про себя подумал Куросаки.
– Цузуки! – закричал Хисока. – Ставь барьер! Быстро!
Напарник швырнул фуду наугад, за спину. Прогремел взрыв. По-кошачьи извернувшись, он метнул фуду барьера. В этот момент синий столб с бешенной скоростью устремился на него. И не известно, что с ним было бы, не будь защитного барьера. Синее пламя, как баскетбольный мячик от стены, отскочило от него, рассыпавшись на мириады мельчайших полыхающих голубеньких звездочек.
– Похоже, нас ждали, – распростертый на полу Цузуки, приподнявшись, взглянул на пентаграмму. – Ее нужно уничтожить, в любом случае.
– Да... – эмпат отрешенно уставился в одну точку.
Асато справился на удивление быстро и легко, слишком легко. Холод постепенно исчезал. Вот только ощущение затхлости утяжеляло дыхание.
«Надо срочно на свежий воздух!» – пронеслось в голове у Куросаки. Он прислонился к стене и медленно сполз по ней вниз, закрывая руками голову в тот самый момент, когда посреди комнате с лёгким хлопком материализовался Гусёсин с ноутом под мышкой.
– Наконец я вас нашёл! – в голосе звенело облегчение и тщательно скрываемое волнение. – Цузуки, Хисока, вам удалось что-нибудь найти? Или узнать? – переживание и волнение становились всё более плохо скрываемыми, он каким-то диким взглядом обвел комнату, пентаграмму и выжженные пятна на полу и стенах. – Вы целы?! – подлетев поочередно к двоим синигами, встревожено заглянув в лица, однако убедившись, что если те не целы, то живы: – Э-э-э… У нас проблема, большая. А у вас, похоже, ещё и новая работа… – волнение наконец превратилось в нескрываемое вообще: – Ватари пропал!..

запись создана: 16.10.2010 в 19:32

@музыка: David Crowder - Phos Hilron {Hail Gladdening Light}

@темы: Цузуки, Yami no Matsuei, Хисока

Comments

замечательный рассказ)
жду продолжения))

[~Хисока~]

Tera Tianit Sakure Kunzite , ой, мне так приятно, что Вам понравилось)
пока небольшой кусочек. остальное будет выкладываться по мере написания

[~Хисока~]

Пентаграмма была сквозная, то есть через всю стену... И в то время, как Цузуки крутился рядом с одной, Хисока пытался обезвредить вторую, стерев рисунок и наложив защитное заклинание. Но в этом он был не особо силен, поэтому и ушло столько времени. В тот самый момент, когда заклинание все-таки подействовало, то ли Хисока, то ли Цузуки испортили целостность изображения. Старший напарник услышал крик Куросаки. Вот только «сломать» одну часть пентаграммы еще не значит превратить ее в простой рисунок на стене. Поэтому и вырвался столб синего пламени. А как только Цузуки обезвредил вторую часть, появилось это ощущение удушья.
Сквозь пальцы Хисока посмотрел на Гусесина-старшего. Перед глазами все плыло, а горло будто кто-то с силой сжал. К тому же в сознании снова всплывали совсем нелицеприятные картинки все того же содержания. Но и они были расплывчатыми...
Куросаки даже толком не слышал, о чем говорил пернатый бог, да и вообще начал сомневаться в том, что он и в правду его видит. Эмпат лишь отчетливо понимал, что сейчас жизненно необходимо сохранить рассудок и не отключиться.

В это время нож вонзился в мягкое податливое тело мальчика. Нестерпимая боль заполнила каждую клеточку его тела, а с губ сорвался протяжный душераздирающий крик.
Хисока уже не различал, что происходит в реальности, а что лишь в его голове.
На полу был начерчен магический круг. В его центре лежал мальчик. Над ним склонился человек в черном балахоне и с ножом в руке, с которого капала кровь.
Крик стих, хотя в ушах еще слышалось эхо. Человек повернул голову и пронзительным взглядом черных, как крыло ворона, глаз посмотрел на Куросаки.

~Хисока~ ура!.. буду с нетерпением ждать)))

[Space Dad#1]

Ждем продолжения =) Шикарный фанфик

[~Хисока~]

– Хисока-сан! – Гусесин, оставив ноут, стремительно подлетел к упавшему синигами, вмиг забыв о том, зачем пришел, начал трясти за плечи, пытаясь докричаться до сознания мальчика: – Хисока-сан, вы меня слышите?! Цузуки-сан, помогите мне, его срочно надо привести в чувство!
Асато понимающе нахмурился:
– Это было снова? – он помог Куросаки не свалиться, придерживая того за локоть. – Гусесин, – он позвал пернатое божество. – Вот здесь все, что нам удалось снять в этой квартире, – Цузуки протянул камеру. «Ватари, как же ты не вовремя пропал…»

Тeлeпopтиpoвaвшиcь в кoмнaтy, гдe ocтaнoвилиcь cинигaми, Гусесин пepвым дeлoм нacтoял нa тoм, чтoбы млaдшeгo yлoжили в кpoвaть, нaпoили и oткpыли вce фopтoчки. Вepнee, этo вce пoд чyтким pyкoвoдcтвoм дeлaл Цyзyки. И тoлькo пoтом ycтpoилcя нa пoлy, oткpыв нoyт, тo и дeлo тpeвoжнo oглядывaяcь нa Хиcoкy. Цузуки же присел на краешек кровати и с нескрываемой нежностью смотрел на напарника.
– Он так выкладывается, – Асато поправил одеяло, и потом обратился к Гусесину: – Ну что там? На снимках есть что-нибудь?
Тот быстро перекинул изображения на ноутбук, однако открывать не спешил:
– Cейчас-сейчас, сначала я должен ввести вас в курс нового дела. По приказу шефа оно в дополнение к старому с этого момента поручается вам, – он подлетел к Цузуки, уселся прямо на воздух и положил открытый ноут на колени так, чтобы Асато мог видеть экран, не отходя от Хисоки. Пальцы ловко вспорхнули над клавиатурой, вызывая на экран подробности дела: – Смотрите сюда, Цузуки-сан…
Оказалось, ещё до того, как начались похищения, в Осаке и прилегающих префектурах была зафиксирована повышенная, а точнее слишком повышенная, демоническая активность. Пара кликов – и на карте появилась внушительная россыпь точек – очагов тревоги. Барьер между миром живых и низшими мирами прорывался либо из-за сильных всплесков силы аномального происхождения, либо же кто-то прорывал его целенаправленно. Естественно дело поручили Ватари – и как ответственному за сектор, и как специалисту по демонологии. Впрочем, он и сам с огромным энтузиазмом взялся за работу – буквально по миллиметру методично обследовал все места предположительных «призывов».
– Поэтому дело с похищениями и поручили вам – Ватари был слишком занят, хоть мы и предположили сразу, что эти два дела связаны. Сегодня он должен был связаться с вами, чтобы объединить материалы по своему расследованию с вашими. Если бы вчера вечером не отправился на место очередного прорыва «по горячим следам» и не исчез. Около десяти часов вечера в старом здании по невыясненным причинам произошёл взрыв. Ютака на тот момент был внутри. Дом сложился, как карточный домик. Но факт гибели установлен не был. Потому что всё, что удалось найти – это испачканный пеплом и кровью белый плащ исследователя. Впрочем, долго искать не пришлось – кто-то, явно в насмешку, аккуратно разложил его на самом видном месте поверх обломков, ещё и камешком сверху придавил – чтоб, не дай Боги, ветром не сдуло. – Мы пять раз просканировали местность и продолжаем поиски, но до сих пор совсем ничего не можем найти, никаких следов, – траурно вздохнув, закончил пернатый бог.
– Нельзя медлить, – Цузуки соскочил с кровати, чуть не сбив Гусесина в воздухе, – нужно вернуться и еще раз все проверить.
– Мы ничего не смогли найти… 003 второй день сходит с ума, – вздохнув, повторило «чудо в перьях».
– Есть один адрес, который я должен проверить, – он уже накидывал плащ, говоря это. – Я прошу тебя, присмотри за Хисокой.
– Цузуки-сан, ты куда?! – только и успел он выкрикнуть, прежде чем Асато вылетел за дверь.
Гусесин в панике метался возле кровати бесчувственного Хисоки – с одной стороны, мальчику явно нужен был отдых, а с другой – разве можно отпускать Цузуки одного?! Вон, Ватари уже поплатился за отсутствие напарника.

Хисока упомянул священника. Час назад Цузуки уточнил в Энма-те адрес и выяснил, что тот работает в небольшом приходе в префектуре Осаки. Как и то, что он был отцом первой жертвы. Однако настораживало то, что церковь находилась в близкой зоне от мест пропажи остальных жертв.
Синигами остановился возле старого на вид готического собора.

[~Хисока~]

Tera Tianit Sakure Kunzite , ня)) я рад, что нравится)))

~Тсузуки~ , спасибо, кис!

[~Хисока~]

Прошел еще час, прежде чем Хисока пришел в себя. Открыв глаза, он удивленно посмотрел на Гусесина-старшего:
– Что произошло? Почему я здесь? Где Цузуки? – на последнем вопросе Куросаки попытался было резко подняться.
– Нe тaк быcтpo, Хиcoкa-caн, вaм нeльзя тaк peзкo вcтaвaть! – пepнaтoe божество нacтoйчивo yлoжилo cинигaми oбpaтнo. И нepвнo зaтapaтopилo, ввoдя эмпата в кypc пocлeдних coбытий, зaкoнчив yходом Acaтo: - Хиcoкa-caн, вы нe знaeтe, кyдa мoг пoйти Цyзyки? Нaм нaдo cpoчнo eгo найти!
Игнорируя бога, Куросаки все же поднялся и сел на кровать:
– Цузуки мог отправиться к отцу одной из жертв, – он встал на ноги. – И я должен пойти за ним!
– Именно это я и имел ввиду! – Гусесин, обиженный невниманием, скрестил руки на груди, и взмыл под потолок. – Хисока-сан, если понадобится помощь, немедленно свяжитесь со мной, – он кинул синигами маленький передатчик: – Я останусь и ещё раз проанализирую оставленную Ватари информацию, а заодно сопоставлю её с тем, что удалось найти вам...

Голову пронзали раскалённые спицы, принося нестерпимую боль: две от глаз, одна – от шеи. Лучше бы это несчастное сознание совсем не возвращалось! По мере его воистину чудесного возвращения боль огненной змеёй постепенно заполняет всё тело. Впрочем, по сравнению с тем, что творилось в голове, всё остальное казалось просто несущественным. Темнота. В ответ на попытки открыть глаза, спицы яростно вонзились ещё глубже. Наверное, потому что глаз, собственно, больше нет. Кто-то, видимо, очень не хотел, чтоб он увидел происходящее и, не размениваясь на такие мелочи как повязки, просто выколол их. Попытка шевельнуть губами – рот заклеен, пошевелить руками – похоже, вывихнуты в запястьях, заведены вверх и прикручены к скобе в стене, и порядком затекли под весом обвисшего на них тела. Ноги, здесь веселее – кажется, просто вывихнуты в лодыжках, тоже привязаны. Но самое интересное начиналось в области шеи. То, что было затянуто на ней, похоже, блокировало его духовную энергию, фиксируя тело в «уплотнённом» состоянии духовных частиц – проще говоря, в человеческой форме. Хотя, судя по всему, тело всё-таки медленно регенерировало, однако и умирало одновременно. Так что оба процесса находились в равновесии – в точке постоянной боли. Последним, что он помнил, перед тем как прийти в себя в столь плачевном состоянии, была яркая вспышка взрыва – ну совсем как в момент его первой смерти. Нда-а, де-жа-вю... Хотя в тот раз возвращение в себя всё же было приятнее.
Приближающиеся голоса. По всей видимости, человек пять. Разговор оборвался.
– Ты смотри, он все-таки очнулся! – возбуждённый и ехидный. Похоже, его проверка своей дееспособности не прошла незамеченной. Кто-то подходит, резко дёргает за «ошейник», вызывая новую вспышку боли, – и как только голову не оторвал?
– А этот белый упырь не солгал, – эта штука и правда работает! – чужие пальцы впиваются в подбородок, поворачивая лицо из стороны в сторону. – Нет, ну надо же, настоящий синигами!
Остальные, похоже, тоже подошли ближе, тихо переговариваясь и наблюдая.
– Интересно, а он боль вообще чувствует? – резкий удар в живот, тело дёргается. – Не, как-то слабо он реагирует, – человек, оставшись недовольным результатом эксперимента, явно вознамерился повторить – А если так, – уже приготовился к новой боли, но кто-то, похоже, перехватил руку на полпути. Другой голос, молодой и тихий, но куда более властный, чем первый:
– Прекрати. Это тебе не с детьми перед обрядом играть.
– Эй, ты чего? – в ярости. – Хочешь занять его место?!
– Только после тебя.
Остальные наблюдающие явно наслаждались перепалкой:
– Хэй, он ведь не шутит! – многоголосый смех: – Кто, ты думаешь, этого рыжего сюда прикручивал?
Первый явно поспешно вырвал руку и быстро отошел подальше. Второй внимательно провел пальцами по рукам, лицу, останавливаясь на шее.
– Он быстро регенерирует – в голосе что-то вроде восхищения. – Какая сила… Придётся замедлить процесс, – что-то достал, прошуршав складками одежды, легко коснулся лезвием груди, примеряясь, и резко загнал узкий гранённый клинок в правое лёгкое. Судорога, мучительный выдох, из носа вниз побежала тёплая струйка крови. Боль, затопив сознание, утягивает его в небытие. Последние обрывки фраз:
– Нож не вытаскивать. Не подходить. И ускорьте подготовку к обряду прежде, чем за ним придут.
Темнота…

Куросаки бежал по освещенной лучами заходящего солнца пустынной улице города. Отец Касуми должен проводить службу в одном из храмов этого района. Но он не видел ни одного подходящего здания в округе. И тут его взгляд устремился к холму. На фоне почти красного закатного солнца виднелся крест готического собора. Он направился к нему.

Внутри, как и снаружи, собор не блистал роскошью. Истинный католический аскетизм читался во всем. От старых давно не реставрированных фресок до обшарпанного пола.
– Касуми-сан, – позвал Цузуки, скользя взглядом вдоль алтаря.
Ответом ему послужило лишь поскрипывание старых половиц, и это странное ощущение недавнего присутствия. Решив осмотреться, Асато прошел вглубь залы. Но ничего. Только яркий свет, бьющий из окон.
Но за синигами уже следило двое глаз.
– Ближе... еще ближе... – лицо перекосилось от кривой улыбки, а в глазах сумасшедший огонь.
На одной из скамеек лежали очки. Обыкновенные, с большими круглыми стёклами без оправы, с тонкими дужками. Если посмотреть внимательнее, то можно было заметить тонкий бурый засохший след на одной из дужек.
Синигами заметил блик на одной из скамеек. Очки, позабытые одним из прихожан. Он склонился над ними, чтобы лучше разглядеть. Нечто знакомое проскользнуло в металлическом отсвете дужек и блеске стекла. На всякий случай Асато положил их в карман. Немного подумав, он решил подойти к алтарю и заглянул за него. Он был уверен, что шум доносился оттуда.
– Ближе... ближе...– беззвучное шипение вторило каждому его движению.
За алтарем никого не оказалось. Там стояло кресло с еще теплой на нем подушкой.
В помещении кто-то явно был, притом совсем недавно.
И тут в дальнем углу помещения Цузуки заметил слегка открытую дверь, ведущую куда-то вниз…

[Мэлис Крэш]

Подпишусь на еще одну прекрасную вещь.

В последнем кусочке после отбивки ошибка в первом предложении.

[~Хисока~]

Мэлис Крэш , спасибо) надеюсь, что тебе понравится. только тут издевательство над персом
вот не поверишь, целый день смотрела на кусок этот и не могу сообразить, где именно ошибка. мозги отказываются работать после не сходящихся баллансов. если не трудно, подскажи, а?

[Мэлис Крэш]

Куросаки бежал по освещенной лучами заходящего солнца пустынной улице города. Отец Касуми должен проводить службу в одном из храмов этого района. Но он не видел ни одного подходящего здания в округе. И тут его взгляд устремился к холму. На фоне почти красного закатного солнца виднелся крест готического собора. Он направился к нему.
Внутри, как и снаружи, собор не блистал роскошью. Истинный католический аскетизм читался во всем. От старых давно не реставрированных фресок до обшарпанного пола.
– Касуми-сан, – позвал Цузуки, скользя взглядом вдоль алтаря.

[~Хисока~]

Мэлис Крэш , эм... так Хиса же КурОсаки и есть... *непонимающе смотрит*
а Асато я всю жизнь через Ц пишу)) *улыбнулась*

[Мэлис Крэш]

~Хисока~
Просто про Хису только в первом абзаце, а дальше про Цу

[~Хисока~]

Мэлис Крэш , оу... спасибо! значит, не хватает еще одного пробела ща будет.
там на самом деле сначала про одного, потом про другого...

[Мэлис Крэш]

~Хисока~
Вот я и подумала, что или так, или что-то пропущено

[~Хисока~]

Прямо из темноты на Цузуки выпрыгнул черный пес, сбив с ног. Синигами откатился в сторону за алтарь, и, выхватив фуду барьера, бросил вперед. Пес растворился в туман и тут же появился в другом углу, злобно рыча. Асато замер в ожидании. Было одно заклинание, но чтобы оно подействовало нужно было дождаться, когда пес подойдет ближе. Собака уже собиралась сделать прыжок.
– Нори! – мужской голос позвал пса, и тот остался на месте.
Цузуки отвлекся, пытаясь взглядом отыскать хозяина голоса.
– Кто здесь?
– Лучше скажите, кто вы и что вы здесь делаете? – проигнорировав вопрос Асато, мужчина вышел из-за двери.
– Цузуки Асато. Детектив. Мне нужно поговорить со священником. И вообще, почему вы прячетесь?!
«Не очень-то ты похож на детектива, синигами... Меня предупреждали, что за тем должны будут прийти, но все происходит слишком быстро...»
– Я и есть священник. Отец Касуми, – представился тот. – И я не прятался, – едва заметная лукавая улыбка, – а ходил в подвал за травами. – Цузуки только сейчас заметил в руках у преподобного небольшой бумажный мешочек. – И что привело господина детектива? – внимательный взгляд серых глаз.
– Я хотел поговорить о вашем пропавшем сыне.
Взгляд резко стал серьезным и суровым.
– Он пропал неделю назад. Я рассказал полиции все, что знал, – серые глаза будто источали злость. – Что вам от меня нужно? Зачем вы здесь?
– У нас есть подозрение, что мальчика похитил маньяк, и он все еще может быть жив. Я хотел бы узнать о том, что произошло накануне, – Цузуки пропустил мимо ушей грубость.
– В тот вечер, – отец Касуми начал рассказ, – мой сын задержался в школе. У него такое часто бывало. Но когда он не пришел ночевать, я забеспокоился и обратился в полицию. С того самого дня прошла уже неделя. Он просто исчез, бесследно, – пока преподобный отец говорил, то ничем не выдавал своего волнения, на его лице не дрогнул ни один мускул.
Повисла пауза...

Бесшумные бесконечные секунды…
«Вытащите это из меня!»
Хорошо, что рот заклеен – так невольно вырвавшийся бессильный стон, кажется, никто не услышал. От лезвия в груди медленно расползается чужая серо-багровая сила, проникая в каждую клеточку беспомощного тела, и словно впитываясь в неё. Как будто тот, чьей печатью помечена рукоять ритуального клинка, по капле выпивает его душу, прекрасно зная, что синигами уже никуда от него не денется, и поэтому действуя неспешно. Мышцы сводит судорогой – Ватари изо всех сил старается не шевелиться – ничем не выдать, что он давно уже пришёл в сознание. Так можно слушать обрывки разговоров тех, кто готовится к обряду в комнате.
Раскалывающаяся голова упорно отказывается работать. Хотя по звукам и отдельным фразам он уже составил в уме примерный рисунок пентаграммы-прохода. Совсем близко ровный отстранённый голос начинает нараспев читать заклинание, создавая точку для прорыва между мирами и намечая путь – нанося заключительные штрихи в подготовке призыва. Какие знакомые слова.
«Вспомнил! Всё же было так просто! Вот, значит, кого они хотят призвать. Скорее всего – для заключения договора – в обмен на душу бога смерти много чего можно потребовать взамен. Вот только... неужели эти дети и правда уверены, что смогут удержать того, кого позовут с той стороны, и не дать ему взять желаемое самому вместе с их жизнями?!.. Да ведь в тот момент, когда он получит моё тело – от вас же даже пепла не останется! Что же вы делаете?» – беззвучный стон. С этим ошейником он даже мысленно не может сопротивляться расползающемуся по телу серо-красному холоду.

[Мэлис Крэш]

это шикарно

[~Хисока~]

Мэлис Крэш , спасибо *улыбнулась и обняла*

ура!... продолжение!...
жду следующего) аж лапки сводит от нетерпения))

[~Хисока~]

Tera Tianit Sakure Kunzite , *аФтар засмущался* завтра планируется продолжение)
гомэн, что заставила ждать...

~Хисока~ урраа!!! *расцеловала автора*
жду-жду-жду)))

[~Хисока~]

Tera Tianit Sakure Kunzite , *совсем засмущался*
доброй ночи... поползу спатки. работу никто не отменял))

[~Хисока~]

(Место действия: сознание Ватари. Действующие лица: сам Ютака, Белиал).
Клочья серого тумана стелятся по чёрной земле. Мёртвая пустая тишина. Местами сквозь туман проступают красные скрюченные стволы низких деревьев. Впрочем, сам Ютака этого не видит – хоть здесь его глаза и на месте, он отчего-то не может поднять век. Так что восприятие окружающего сводится к липким прикосновениям тумана и стойкому ощущению чьего-то присутствия. Боль из внешнего мира доносится в весьма приглушённом виде, касаясь только головы, шеи и правой груди, так что здесь можно дышать спокойнее. Он устало опускается на землю, скрещивая ноги и опираясь на ладони, чуть откинувшись назад. Теперь, когда понятно, кого они хотят призвать, вспоминать детали становится проще.
Из тумана сзади выступает высокий, стройный, элегантно одетый юноша с довольно красивыми серыми кожистыми крыльями. Без труда заглянув в мысли сидящего синигами, он удивлённо склоняет голову набок:
– О-о-о, ты даже знаешь моё имя. Я польщён!
Ватари задумчиво выдыхает всплывающие в уме строчки из описания этого далеко не последнего по статусу обитателя низших миров: «…приносить жертвы, иначе он не будет давать истинных ответов на вопросы. Его также можно принудить к правдивости, если ограничить силой Бога…. Как же они собираются это сделать?..»
Мелодичный смех:
– Потрясающе! – он подходит вплотную: – Ну, положим, можно. Если знать, как, – мягкая улыбка на тонких губах: – Силой Бога. Символично, не правда ли? – тонкие изящные пальцы скользят по золотой пряди. Аналитик, вздрогнув, отстраняется, вызывая у юноши ещё один приступ веселья. Игрушка оказалась даже интереснее, чем он думал. Пусть до открытия врат и ритуала призыва он не может в полной мере получить это тело – эта душа уже всё равно принадлежит ему. А ожидание только добавляет азарта в игру. Превосходно! Такие развлечения выпадают крайне редко.
Подслушав ещё пару мыслей сидящего синигами, и уже в голос переливчато рассмеявшись, он обхватывает того за плечи, и, склонившись к уху, жарко выдыхает:
– Это тебе не поможет! – и в следующее мгновение туманом сливается со слабо дёрнувшимся телом.
Снаружи конвульсивно выгибается привязанное к стене тело. В туманном пространстве спину захлебнувшегося криком Ватари прорывают серые кожистые крылья.
По телу проходят последние волны судорог, и оно безвольно обвисает на врезавшихся в распухшие запястья верёвках. Он внимательно изучает степень регенерации и удовлетворённо хмыкает – почти остановился. Переводит взгляд на торчащую из груди рукоять. Вокруг неё на коже медленно, по чёрточке, прорисовывается рисунок ключа, в точности повторяющий пентаграмму печати-прохода на полу.
– Отлично, процесс начался. Значит, скоро всё будет готово, – довольная улыбка. «Пока всё идёт без отклонений».
– А тебе не кажется, что он идёт слишком медленно? – кто-то подошёл сзади, встав рядом.
– Потому что он сопротивляется, – усмешка.
– Что? Не смеши! Как он может сопротивляться в таком положении?
– Ну, в конце концов, он ведь правильно разобрался в следах прошлых призывов, раз смог выйти на место последнего, чтоб попасться, – снова улыбка: – Так что, вероятно, он знает, с чем имеет дело.
– Тогда, вероятно, – ехидно и презрительно: – он должен знать и то, что сопротивляться совершенно бесполезно.
– А он и не стремиться сохранить свою жизнь. Он тянет время, – и, развернувшись, уходит, оставив собеседника в лёгком недоумении. Про себя закончив «Только это всё равно бесполезно».
– А вот и они... – хриплый голос принадлежал невысокому худощавому мужчине. Он звучит приглушенно и в тоже время властно. – Надо бы приготовить мышеловку – скоро наши мышки подойдут, – и как-то странно покосился на Ватари.

«Это здание... оно окутано такой зловещей аурой... Тот же затхлый воздух... Чем ближе я подхожу, тем труднее становится дышать... Но я должен идти туда! Ведь там он! Я нужен Асато!»
– Цузуки!!! – дверь распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся Хисока... – Я наконец-то тебя нашел... он подошел к напарнику и только сейчас заметил, что тот не один.

[Vuck]

аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Ты мне душу на части рвешь, мамка мне и так ностольгия гложет последнее время

[~Хисока~]

Nisama , читай, вспоминай, ностальгируй)
вот только душу рвать на части не нужно... и я совсем не хотел этого делать
это ведь приятные воспоминания, согласись?)

[Vuck]

~Хисока~ Да не у меня это в хорошем смысле слова

[~Хисока~]

Nisama ,

[Мэлис Крэш]

прода... Ватари жалко

[~Хисока~]

Мэлис Крэш , да *вздохнула* его жалко...

[Лиар]

Оу, зверски умученный Ватари *_* *шаркнул ножкой, отвел невинны очи*
Зато как весело здесь все бегают, прыгают а порой даже и танцуют!
Хочу ГрЫнпЫс!