Музыка - моя жизнь

[~Хисока~]

Автор: ~Хисока~
Бэта: нет, но ОЧЕНЬ нужна!!!
Фэндом: Weiss Kreuz
Пейринг: Шульдих/Йоджи
Жанр: ООС, АУ, романс
Статус: завершен
Дисклаймер: не мое, не претендую.
Описание: Зальцбург конца XVII века подарил Австрии талантливого композитора и музыканта. Судьбой ему уготовано оставить значительный след во всемирной истории музыки, но а пока... пока за очередным жизненным поворотом его ждет встреча с человеком, которая навсегда изменит всю его жизнь...
Предупреждение: да простит меня один великий композитор за то, что наглым образом взяла за основу некоторые детали из его биографии, и не только
От автора: а ведь написать эту историю заставила всего одна-единственная картинка, найденная в сети...

Вот и получается очередной исторический рассказ с абсолютно нестандартным взглядом на героев Weiss Kreuz. А вдруг кому-нибудь понравится...

Грустная мелодия струится из полуоткрытого окна. Вечерний Зальцбург окутали мягкие сумерки. Ночь на мягких лапах, словно кошка, неслышно ступала по тихим узким улочкам. Но даже она сейчас остановилась, заслушавшись мелодией, доносящейся из приоткрытого окошка с легкими развивающимися занавесками. Умелые пальцы скользили по клавишам старого рояля, разбивая тишину и заполняя ее музыкой, которая каждым новым звуком сплетала вокруг причудливые узоры. Сложная и прекрасная она постепенно становилась глубокой и, даже не думая останавливаться, стремилась дальше – вперед, завораживая и трогая до глубины души. Мастер творил…
Он будет работать до самого утра, старательно вписывая в партитуру очередной нотный символ. Идеальное сочетание такта и ритма
А потом Зальцбург снова заживет своей привычной жизнью. Узкие улочки наполнятся людьми, вечно куда-то спешащими. Пара часов и на главной торговой магистрали - Гетрайдегассе, украшенной коваными вывесками торговцев и мастеров, - можно будет увидеть знакомые лица. От сюда вглубь городских кварталов ведут небольшие переулки, манящие зеленью деревьев и аппетитными запахами. Рядом расположена небольшая пекарня, приветливый хозяин которой всегда рад посетителям и обязательно предложит именно то, что вам нужно. От нежных круасанов, кексов и печенья до знаменитого на весь город штруделя, рецепт приготовления которого хранился в строжайшем секрете.

Река Зальцах разделяет город на две части: старую и, так называемый, новострой. Из Италии пришло это новое модное течение – барокко, которое отвергало традиции и авторитеты прошлого как суеверия и предрассудки. Пространственный размах, слитность и текучесть сложных форм – вот что подарил новый стиль тихому и уютному Зальцбургу. Родному городу Йоджи - еще никому не известного юного пианиста. Начиналась новая эпоха для людей и новая страница в книге жизни для Австрии. Перед юношей стоял сложнейший выбор. Что делать и каким путем идти - следовать традициям и стать одним из тех, кого забудут через несколько лет, или же уловить новое доселе неизвестное, но такое манящее течение, позволить ему изменить себя и свое творчество.

Сегодня Йоджи ожидал первый серьезный концерт. Сам князь пригласил его играть для своих гостей на вечернем приеме. Кажется, у его сына был день рождения. Парень не помнил подробностей, которые отец ему пытался втолковать и не один раз. В голове яркой вспышкой горела одна-единственная мысль – замок Хоэнфервен. Для подростка, коим и являлся светловолосый одаренный музыкант, находящийся в долине реки Зальцах, на огромной высоте и окруженный горными цепями, замок казался недостижимой сказкой, которая сегодня по странным сечениям обстоятельств должна была воплотиться в реальность.

Йоджи необходимо было успокоиться и избавиться от напряжения - иначе вечером он будет просто не в состоянии сыграть ни одной прелюдии. А когда парню становилось не по себе, он всегда искал уединения на горе Мёнхсберг. Юноша миновал катакомбы, вырубленные в отвесной скале и небольшое кладбище аббатства святого Бенедикта. Знакомая расщелина в горе, тайный лаз, несколько минут, чтобы подняться по едва заметным каменистым выступам - и он на месте. Отсюда открывался прекрасный вид на близлежащие окрестности. Город весь был, как на ладони. Только приходя сюда, юный музыкант мог почувствовать себя по-настоящему свободным. Да и замок Хоэнфервен здесь был ближе.
Йоджи вдохнул полной грудью и закрыл глаза. Его пальцы быстро пробежались по воображаемым клавишам, а на губах появилась едва заметная улыбка. Да, в этот вечер он впервые оденет свой светлый нарядный парик – подарок отца. Робкий и застенчивый, он больше не будет простым шестнадцатилетним подростком – сегодня он наконец-то станет взрослым и его мечта осуществится…




 

запись создана: 28.10.2011 в 00:20

@темы: Weiss Kreuz, Йоджи

Comments

[Kanashimi-san]

~Хисока~, как мило, первый поцелуй!!!

Спасибо за продолжение!

[~Хисока~]

Kanashimi-san, как-то так...
все-таки, как ни крути, а Шульдих все равно более решительный))
тебе спасибо, что прочитала!

[Kanashimi-san]

~Хисока~, ну, на то он и Шульдих
Спасибо, что продолжаешь эту историю...

[~Хисока~]

Kanashimi-san, какие лапочки
не за что

[Kanashimi-san]

~Хисока~, да, как Шу и Едзи

[~Хисока~]

И внезапно все стало не таким уж и важным. Холодные капли дождя, раскаты грома где-то далеко-далеко, крики людей, которым не посчастливилось оказаться в эту пору на улицу и которые теперь искали укрытия. Все отошло на задний план. Были нежные теплые губы, нерешительно целующие Йоджи. Он должен был испугаться, или, по крайней мере, оттолкнуть Шульдиха. Ведь он был парень. А подобные отношения в обществе не просто осуждались, но и серьезно карались. Вот только парень не мог оттолкнуть рыжика. Внутри него будто поселилось два человека – один боязливо сжимался в комок, желая провалиться сквозь землю, чтобы никто о нем даже не вспоминал, а второй – был готов кричать от счастья и продал бы душу дьяволу, лишь бы это мгновение никогда не заканчивалось.
Блондин так и не привык к повышенному вниманию к своей персоне, усилившемуся после успеха на балу, где он и познакомился с княжичем. Йоджи рос тихим, скромным и замкнутым мальчиком. Он всецело отдавал себя музыке, целиком и без остатка. Она была его первой и, пожалуй, единственной любовью все эти годы. Сверстники не сильно жаловали юного музыканта, считая его странным и нелюдимым. Но в принципе, парень таким и был.
Поэтому то внимание, которым окружал его Шульдих, его интерес, тепло и нежность были чужды блондину, и он попросту не знал, как реагировать. Ему нравился этот яркий парень, нравилось его лицо, забавные веснушки и даже непослушные рыжий волосы, то и дело топорщащиеся в разные стороны, вызывая улыбку на лице окружающих. Но Йоджи никогда не думал, что можно сойти с ума от счастья, просто целуя другого человека. И он был благодарен судьбе, что этим человеком стал рыжик.

Дверь кофейни распахнулась, и юноши, как ошпаренные, тут же отпрянули друг от друга. В глазах обоих стоял туман, а на губах все еще ощущался сладкий вкус первого поцелуя.
- Может зайдем? – Шульдих коснулся плеча блондина. – Ты дрожишь весь, совсем замерз…
Йоджи хотел было сказать, что его дрожь не имеет ничего общего с холодом, что это все от присутствия княжича, что это его прикосновения заставляю сердце биться чаще… Но он промолчал, позволяя увести себя вглубь теплого уютного помещения.
А спустя несколько минут они уже сидели за столиком и пили горячий шоколад. В воздухе повисло молчание, которое никто из юношей не торопился прервать. Каждый напряженно думал о чем-то своем, не решаясь поднять глаза на сидящего напротив.
Вот уже и шоколад допит, дрожь в теле постепенно успокоилась, а молодой пианист все никак не мог заставить себя посмотреть на Шульдиха. Смущение смешалось со страхом, а тому в свою очередь на смену пришла неуверенность. Что если теперь все изменится и княжич навсегда вернется в свой мир, где ему собственно и было место. Ведь это как раз Йоджи не вписывался в эту слишком яркую светскую жизнь...

- На выходных отец зовет меня с ним в старый замок, - внезапно начал немец. – Он сказал, что я могу взять с собой кого захочу… если захочу, - его пальцы сжали пустую чашку. В этот момент щеки рыжика отчаянно пылали. Он внимательно посмотрел на не менее смущенного юношу и уже шепотом добавил: - Поехали со мной, Йоджи… Это всего пара дней, - во взгляде и голосе Шульдиха было столько надежды и какой-то странной обреченной грусти, что блондин просто не смог ему отказать. Он вообще не был уверен, что может отказать этим глазам, которые обращены к нему с такой мольбой.

[Kanashimi-san]

~Хисока~, какие они милые. Спасибо за продолжение!

[~Хисока~]

Kanashimi-san, ура! это хорошо, если они тебе понравились...

[Kanashimi-san]

~Хисока~, очень понравилось. Они у тебя такие миленькие.

[~Хисока~]

В воздухе пахло сыростью и дождем, который не прекращался несколько дней подряд. На мостовой кое-где еще виднелись лужи. В них отражались редкие лучи ноябрьского солнца, которые, словно играя в прядки, то и дело выходили из-за туч, чтобы тут же спрятаться обратно.
Дорогая роскошная карета подъехала к небольшому дому, принадлежащему учителю музыки. Раздался стук в дверь – и на пороге появился немного взлохмаченный хозяин.
- А, это ты, Шульдих, - улыбнулся он и похлопал парня по плечу. – Проходи, Йоджи уже почти… - голос Кудо резко оборвался, а при взгляде на карету, стоящую прямо за немцем, во взгляде зеленых глаз появилось удивление и какой-то непонятный панический страх.
- Я готов, - бодро сообщил юный музыкант, только что появившийся в дверях дома. Он ту же замер, глядя на отца, переводя взгляд с него на рыжика.
- Что. все. это. значит? – тихо, но достаточно отчетливо произнес мужчина.
- Я вернусь через пару дней, - не поднимая на него глаз, сказал Йоджи. – Вернусь, и все объясню, - в его голосе звучали виноватые нотки.
- Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься, сын, - Кудо одарил парня холодным взглядом и недоверчиво посмотрел на Шульдиха. Так и не найдя, что сказать, он скрылся в доме.

С тех пор, как жена Кудо ушла из семьи, оставив на его попечении их годовалого сына, он поклялся, что сделает все, чтобы Йоджи стал действительно уважаемым человеком. Человеком с большой буквы. Отец перенес на сына ту любовь и привязанность, которую испытывал к жене. Он посвятил всю свою жизнь, чтобы взрастить в Йоджи тягу к музыке и развить его талант. Отдавая ему все свое внимание и время, Кудо привык, что его сын всегда рядом, всегда с ним. И чувствовал нарастающую ревность, когда сын ускользал от него. Он скучал по своему маленькому мальчику…
Но в то же время отец желал для него только счастья. А с появлением в жизни Йоджи Шульдиха, тот впервые за долгое время по-настоящему искренне улыбался. Что ж, кем бы ни был этот парень, но если дружба с ним приносит сыну радость, то Кудо не будет вставать между ними…

Топот копыт убаюкивал. Йоджи ничего не мог с собой поделать – его клонило в сон. Оно и не удивительно, учитывая то, что он снова не спал всю ночь, сочиняя новую мелодию, которую ему не терпелось сыграть для княжича.
Князь сидел напротив и напряженно всматривался в бумаги. Казалось, он совсем не замечал ни сына, ни юного музыканта.
Дорога была трудной. Неровная брусчатая дорога, усыпанная яркими листьями, заставляла экипаж шататься из стороны в сторону. и Шульдих с Йоджи неловко сталкивались, при этом отводя друг от друга взгляд. Молчание, царившее в карете, угнетало.
Пейзаж за окном стремительно менялся. Горы остались позади, и сейчас их яркими красками встречала защищенная со всех сторон горным хребтом широкая долина. Впереди виднелось озеро, и при желании уже можно было рассмотреть очертания старинного замка.
Музыкант широко открыл глаза от удивления и восхищения, когда они подъехали ближе. Замок находился на небольшом островке посреди озера. К нему вела небольшая каменная дорога. Йоджи показалось, что они вернулись на несколько столетий назад – настолько здесь чувствовалась атмосфера древности и старины.

Они еще не успели толком разгрузить немногочисленные вещи, как по длинной каменной дорожке к ним, цокотом копыт разбивая тишину, царящую вокруг, прискакал всадник.
- У меня срочное поручение для вас, князь, - он спешился и, все еще не в силах отдышаться после длительной езды, протянул конверт с письмом.
Пробежав взглядом по куску пергамента, мужчина нахмурился.
- Прости, Шу, нам придется возвращаться, - он посмотрел на сына усталым и немного виноватым взглядом.
- Тебе нужно, отец, - неуверенно произнес княжич. – Позволь нам с Йоджи остаться тут на выходные…
У князя не было ни сил, ни желания спорить с сыном. К тому же, он прекрасно знал характер рыжика - если тот чего-то по-настоящему хотел, то рано или поздно добивался этого. И лучше согласиться на условия маленького сорванца, чем однажды обнаружить, что тот сбежал в неизвестном направлении, как уже неоднократно было.
- Делай, как знаешь, - мужчина махнул рукой и вернулся в экипаж. – Послезавтра я пришлю за вами экипаж. Ведите себя хорошо и передавайте привет Генри.

[Kanashimi-san]

~Хисока~, умм, спасибо за еще один милый кусочек.

[~Хисока~]

Kanashimi-san, не за что!
и спасибо тебе...

[Kanashimi-san]

~Хисока~,

[~Хисока~]

Старинный замок был совсем не похож на поместье Хоэнфервен, которым Йоджи восхищался всю свою жизнь, сколько себя помнил. За десятки километров от Зальцбурга и всего, что было знакомо блондину, дворец (а в том, что некогда это был прекрасный дворец, повидавший на своем веку немало роскошных балов и дорогих приемов, юный пианист не сомневался) выглядел так, будто был не из этого мира.
Время в долине словно остановилось давно-давно. Даже воздух здесь был, как будто пропитан древностью и стариной. Мудрость веков была спрятана между каменных стен, в каждой щели которых притаились тайны истории, прекрасные и удивительные. И от этого ощущения у Йоджи просто дух захватывало.
С трудом отведя взгляд от величественного строения, в котором им предстоит провести незабываемые выходные, и посмотрел на княжича.
- А кто такой Генри? – спросил он.
- Генри – дворецкий в этом замке, и друг нашей семьи уже много лет, - Шульдих грустно улыбнулся. – Я не видел его с тех самых пор, как умерла мама, и нам с отцом пришлось покинуть это место. Да, этот дворец раньше принадлежал нашей семье. Здесь прошло мое детство.

- Шульдих, мальчик мой, - навстречу им выбежал мужчина в возрасте. На его лице светилась счастливая улыбка. Он должно быть так спешил, что даже забыл надеть теплое пальто, а ведь на улице было давно не лето.
- Генри, - прошептал рыжик и на его глазах выступили слезы, когда мужчина крепко обнял его.
- Как же ты вырос… - дворецкий сам едва сдерживал слезы радости и, будто только сейчас заметив Йоджи, опомнился. – Ты со своим другом, должно быть, устал в дороге? Давай скорее в дом, - и, не давая юношам опомниться, поспешил увести их к замку.

Просторную гостиную освещал тусклый свет, струившийся из канделябров. В воздухе висел запах пыли и старины. Такой обычно бывает, когда берешь в руки очень старую всеми забытую книгу. Кажется, книгу с историей этого замка тоже никто давно не брал в руки, а хранитель за неимением большого количества времени спешно пытался привести дом в порядок к приезду дорогих гостей.
Шульдих подошел к камину, в котором дотлевали небольшие поленья, и коснулся рукой каменной стены. Воспоминания яркой картинкой вспыхнули в его голове.
Маленький рыжеволосый мальчик звонко смеется, убегая от упитанной женщины, которая что-то кричит ему вдогонку, и широко улыбается. Марта. Жена Генри. Княжич уже успел забыть, какой доброй к нему была эта женщина. Да и не только она.
Шульдих перевел взгляд на Генри, вглядываясь в покрытое морщинами старческое лицо, и вспоминал… вспоминал… У них с Мартой не было своих детей, поэтому оба души не чаяли в рыжике и любили, как собственного сына. И Шульдих помнил, как тяжело ему далось расставание с теми, кого он по праву считал своей семьей.
- А где Марта? – в глазах княжича вдруг загорелся радостный огонек. Ему не терпелось обнять женщину и вновь увидеть ее грустную улыбку, полную тепла и нежности.
- Прости, мальчик мой, - Генри отвел взгляд. – Марты больше нет.
На минуту в комнате повисла тишина.
- Сейчас я накрою на стол, и будем обедать. А вы пока можете осмотреться, - мужчина улыбнулся и поспешно скрылся на кухне.

[Kanashimi-san]

~Хисока~, умм, какой прелестный отрывочек. Спасибо за долгожданное продолжение.

[~Хисока~]

Kanashimi-san, не за что. спасибо, что продолжаешь читать!

[Kanashimi-san]

~Хисока~, спасибо, что продолжаешь эту романтическую историю про двух очаровательных вайссошварцев!

[~Хисока~]

Быть сильным – это искусство, слишком сложное и порой попросту непосильное для всех и каждого… Время испытывает тебя болью, закаляет отчаянием и страхом. И тут уж все зависит от человека – согнуться, сломиться и осыпаться осколками, или выстоять, не смотря ни на что, вопреки всему на свете…
Генри всегда и во всем сражался до последнего. Он одерживал победу над всеми жизненными неурядицами. Но во внутреннем механизме, отвечающем за выдержку и силу, что-то сломалось, когда он потерял последнего дорого и близкого человека – жену.
Бог не был милостив к ним. Он не подарил супругам ребенка, о котором те всегда мечтали. Поэтому, когда в семье князя родился сын, Генри с Мартой просто не могли не привязаться к малышу.
Тогда дворецкому казалось, что радостные и счастливые дни будут царить всегда. Горести и беды следовали одна за другой. Сначала смерть княгини, угроза войны с соседними княжествами. Государственные дела требовали от князя постоянного присутствия в Зальцбурге. Поэтому, недолго думая, он собрал вещи и, не смотря на возражения сына, увез того с собой.
Родовое поместье опустело без шумного рыжего мальчика, которого супружеская чета искренне любила. Его веселый смех больше не звучал в коридорах... Генри видел, как тяжело Марте далось расставание с юным княжичем, и старался поддерживать жену.
Кто же знал, что на этом их беды не закончатся?
Тяжелая болезнь коснулась Марты. Лекарства не помогали, а от некоторых становилось только хуже. Женщина увядала на глазах. В последние дни у нее началась лихорадка. Не различая ничего вокруг, она постоянно звала Шульдиха. А Генри, ощущая свою полную беспомощность, впервые за долгие годы жизни, плакал…
На утро Марте стало немного лучше и она пришла в себя. Бог дал ей время, чтобы попрощаться с мужем. Умирала она с улыбкой на губах, сожалея лишь о том, что не смогла напоследок увидеться со своим мальчиком…
Наверно, тогда мужчина и сломился. А жизнь, которая стала напоминать непосильное тяжелое бремя, потеряла всякий смысл… Он жил воспоминаниями о жене и крохотной надеждой на то, что когда-нибудь княжич вернется в замок, где прошли его детские годы… И мысли о том, кто стал для него сыном, не давали окончательно упасть в бездну отчаяния.

Вечерний воздух пах холодом и свежестью. Полная луна рассыпала блики по укрытой инеем траве.
Звезды вдали от шумного города, были необычайно большими и от того казались ближе. Протяни руку – и сможешь достать любую. А может, все дело было в восприятии. Йоджи до знакомства с рыжиком никогда не покидал пределы Зальцбурга. Мир, который показывал ему Шульдих, где все ощущения было для него неизведанными и новыми, постепенно открывал свои тайны.
Юный пианист, словно заново родился и только сейчас научился по-настоящему смотреть на все то, что его окружало. И даже если бы он хотел, то не смог описать словами все те чувства, что переполняли его.
- Здесь невероятно красиво, - тихо произнес Кудо.
Они с рыжиком находились на широком балконе, откуда открывался прекрасный вид. Вот только с момента приезда Шульдих стал, будто сам не свой.

После обеда они проговорили с Генри несколько часов. Йоджи не стал им мешать и тем временем отправился осматривать замок. Блондин надеялся, что, заметив его отсутствие, княжич сам найдет его. Время шло, а он так и остался в одиночестве среди чужих старых стен, задаваясь вопросом, ради чего он сюда приехал. Наверняка, сейчас Шульдиху было необходимо побыть с тем, кто был ему так дорог и кого рыжик не видел долгие годы. Вот только от ощущения, что Йоджи здесь лишний, становилось невыносимо больно…
А потом Кудо нашел зал, где в углу, у самого окна, одиноко стоял рояль.
Толстый слой пыли указывал на то, что об инструменте давно забыли.
Искушение были велико. К тому же, сейчас юному пианисту была необходима музыка, ее сила и утонченная красота…

- Прости, - едва слышно сказал княжич, преодолевая расстояние, что их разделало. – Я такой эгоист, совершенно забыл о том, что ты мой гость.
Йоджи вздрогнул от легкого прикосновения и опустил глаза.
– Я просто не хотел вам мешать, - честно ответил он.
- Глупости какие, - Шульдих сжал блондина в объятьях. – Я приехал сюда, чтобы провести эти выходные с тобой. Понимаешь? С тобой, - он убрал с лица Кудо непослушную прядь волос и шепотом добавил: – Если я говорю с Генри, ты не должен уходить. Ведь ты мне не чужой, и от тебя у меня нет секретов.
- Но…
- Никаких но, - не давая блондину договорить, княжич поцеловал его.
Этот поцелуй не был похож на то робкое невесомое касание губ под проливным дождем. Сейчас это было осознанным желанием выразить свои чувства...

[Kanashimi-san]

~Хисока~, какая прелесть, они поцеловались!!! _ Флафф, такой флафф!

[~Хисока~]

Kanashimi-san, да... во второй раз
такой милый способ, чтобы Кудик прекратил говорить глупости
спасибо, что продолжаешь читать, подбадривать и вдохновлять меня. мурк

[Kanashimi-san]

~Хисока~, мрр... спасибо, что пишешь такие милые истории.

[~Хисока~]

Kanashimi-san, мррррр.... спасибо

[~Хисока~]

- Шульдих, я нашел это в твоей… - Генри замер посреди зала. Его взгляд был прикован к происходящему на балконе. Княжич и его, как дворецкий предполагал, друг целовались, не замечая ничего вокруг.
Несколько мгновений Генри просто стоял с широко открытыми глазами, не желая осознавать, что все происходит на самом деле.
- Что это значит, Шульдих? – справившись с шоком, вызванным внезапным «открытием», гневно спросил мужчина. Юноши испуганно отпрянули друг от друга. Йоджи виновато потупил взгляд, желая в ту же минуту провалиться сквозь землю. Княжич же растерянно уставился на дворецкого, не понимая, что именно его так разозлило. – Что сказал бы на это твой отец? А твоя покойная матушка? – не унимался Генри.

Внезапно волна панического страха накрыла блондина. Он вновь осознал ту пропасть, что разделяла его, простого парня и того, в кого он осмелился влюбиться. Судьба и жизнь Шульдиха открывали перед ним столько возможностей. Молодой княжич мог выбрать любую дорогу и достичь всего в жизни: власть, богатство, влияние в обществе и счастливый брак. При этой мысли лицо молодого пианиста исказила гримаса боли, словно его только что ударили. Пробормотав нелепые слова извинения и стараясь не смотреть ни на дворецкого, ни уж тем более на рыжика, Кудо поспешил скрыться за дверью.
«Все верно, - думал Йоджи, спускаясь по лестнице. Слезы застилали его глаза: - я единственный, кто мешает княжичу жить своей жизнью и обрести заслуженное счастье».

- Он – самый близкий и дорогой мне человек, Генри, - уверенно произнес Шульдих. – Я люблю его. И если тебя это не устраивает, то мне жаль, что мы приехали сюда, - княжич смотрел на человека, который знал его с самого детства, и отчаянно желал, чтобы тот его понял. – А теперь, с твоего позволения, мне нужно найти Йоджи. Не прощу себе, если с ним что-нибудь случится, - дверь бесшумно закрылась за рыжим, когда тот покинул зал.
Генри, обхватил себя руками, сдерживая непрошеные слезы:
- А ты повзрослел, мальчик мой, - тихо прошептал он в пустоту осенней ночи.

- Йоджи! – крикнул княжич, выбегая во двор.
Внезапно охватившее его волнение, не давало покоя. С Генри можно будет разобраться и поговорить позже – дворецкому нужно время, чтобы привыкнуть. Сейчас Шульдиха больше беспокоил блондин. Мысленно ругая себя за беспечность и неосмотрительность, он продолжал звать пианиста…

Рыжик нашел Кудо на берегу озера, когда уже совсем отчаялся в своих поисках. Блондин сидел на холодной земле, обхватив колени руками, и смотрел на причудливые блики, которые отбрасывала луна, отражаясь на зеркальной глади воды. Услышав свое имя, юноша вздрогнул и уставился на княжича.
- Слава богу, я нашел тебя, - радостно вскрикнул Шульдих и бросился к возлюбленному. – Признаться, ты порядком напугал меня. Пойдем. Ты совсем замерз, - только сейчас заметив, что Йоджи дрожит от холода, он помог ему подняться на ноги и направился к дому.
- Уходи, - тихо прошептал Кудо. Тепло рыжика почти обжигало, заставляя глаза вновь наполняться слезами. – Уходи, - так же тихо повторил он.
- Что? – Шульдих непонимающе посмотрел на пианиста. – Я уйду только с тобой!
И, подходя совсем близко, так, что Йоджи чувствовал его теплое дыхание на своей щеке, добавил:
- Я не хочу больше терять того, кого люблю.
В следующее мгновение блондину внезапно стало не хватать воздуха. Он удивленно смотрел на Шульдиха полными слез глазами.
- Бог мой, неужели ты думал, что я играю с тобой? – Шульдих нежно провел ладонью по щеке Кудо и грустно улыбнулся. – Я люблю тебя, Йоджи, и никому не позволю причинить тебе боль. Никому, - прошептал княжич, вытирая слезы с лица возлюбленного.
- Шульдих… ты… - блондин потерял дар речи.
Все мысли внезапно перемешались в голове. Решение, которое еще несколько минут назад казалось самым верным и правильным, сейчас теряло всякий смысл. Шульдих любит его… любит… И Йоджи не мог найти в себе силы противиться теплу и той безграничной нежности, которые дарил ему рыжик.
Когда-нибудь княжич пожалеет обо всем этом. Когда-нибудь он поймет, что глубоко заблуждается. Шульдих должен светить, подобно солнцу. Удел же Йоджи – всегда оставаться в тени, ведь он не создан для жизни в ярком свете. Такими они родились… Такова их судьба… И в скорее эта пропасть, что разделяет их, станет очевидной и для княжича. Влиятельный титул, богатство и обязанности перед семьей и народом, от которых никуда не деться… Когда-нибудь Шульдих осознает, где и с кем на самом деле его место. Но до тех пор, пока этого не произошло, Кудо останется с ним, останется рядом… Потому что даже минута, проведенная вдали от рыжика, была равносильна пытке…

[Kanashimi-san]

~Хисока~, спасибо за продолжение, очень трогательно!

[~Хисока~]

Kanashimi-san, тебе спасибо!!! за то, что читаешь и просто за то, что ты есть... поддерживаешь вот такую баку... мурк тебя
рада, если тебе понравилось.....

[Kanashimi-san]

~Хисока~, всегда пожалуйста! Продолжай творить!

[~Хисока~]

Kanashimi-san, мррр... я постараюсь...

[Лиар]

я тоже могу поддержать!

[~Хисока~]

Лиар, ну поддержи, поддержи)))
удивительно, что ты это еще читаешь (?)...

[Лиар]

~Хисока~, не еще, а уже. Прочитал